Ленин и Керенский 2017. Всадники апокалипсиса

– Ну, конечно! Извините, сразу не признал. У кого сейчас снимаетесь? Не слышал, чтобы запустили в производство фильм про революцию.

– Александр нынче в простое, – поспешила вмешаться женщина. – Я – Лидия, его импресарио. Кстати, у вас училась.

– Да-да, милочка, – не узнавая давнюю пассию, буркнул гроза студенток с академической неуспеваемостью. – А реквизит «керенского» у вас имеется с собой? Френч, сапоги и прочее?

– Имеется, – почуяв потенциальную антрепризу, «импресарио» тряхнула сумкой с вещами.

– Волшебно! Возможно, у меня что-нибудь для вас образуется, – Мещерский непривычно для себя обогнул айсберг, излучавший холодное презрение, и заспешил в рабочий кабинет, чтобы сделать звонок. – Не исчезайте, потребуетесь ближе к вечеру.

Кто бывал в общагах, не удивился бы аскетизму и запущенности комнаты. Небывавших обстановка способна расстроить до слез. Вождь после краха февральской революции успел переночевать на дюжине конспиративных квартир. Сперва из числа «господских» – с анфиладой комнат и залов. Потом «обывательских» – достаточно вместительных и комфортабельных. Потом петербургский резидент английской разведки «Сомервиль», в последствии известный писатель Сомерсет Моэм, прятал его в клоповниках трущобного Петрограда. Именно их напоминали запустением закоулки АКУЛы. Нет, ТВ и холодильник имелись, интернет функционировал, но, видимо, для формирования артистизма, как и революционности, во все времена нужны спартанские условия. Сильнейшие пробиваются наверх, слабейшие спиваются вниз. Остальные держатся на плаву, выживая любыми способами, как Клава, Лида или Мещерский.

Оппозиция считается либеральной, лишь поскольку не призывает вешать либералов. Остальных порой очень хочется, если не вздернуть, то вздрючить по-взрослому. Митрофан по кличке «Полтора процента» хотел бы жуткой участи для троицы хохочущих парней, явно антилибералов. Истовый гнев не мог остудить сливочный крем, стекающий по упитанным щекам. Торт прохладный – злоумышленники купили здесь же перед метанием в бывшего премьера правительства РФ. И прямо в престижном ресторане совершили злодеяние против оппозиционного лидера. Хотя за такого его держали лишь некоторые посольства и иностранные СМИ. Выросший из финансовых чиновников постсоветской России, прорвавшийся на правительственный Олимп и низвергнутый с него он страстно мечтал вновь оказаться в правящей верхушке. Увы, в Кремле его не замечали, не желали ставить на кормление. От того на душе грустно, хотя карманы не пустовали и гастроли на Западе доступны, пусть с крайне скромной аудиторией. От того хотелось порвать как бумажку ближайшего тортометателя, но – не царево дело, опять же физическая форма подзапущена, да и пригласивший на обед бизнесмен струсил.

Пока составлял заявление в ОВД «Китай-город», настроение упало до отрицательных величин. Фыркающие от смеха менты, задержанные бомжи, обворованные туристы – отнюдь не либеральный электорат. Единственным представителем последнего являлся адвокат, гладкий и обходительный франт, чье благополучие напрямую зависело от неблагополучия клиентов.

– Число правонарушителей стоит указать побольше, – подсказывал тот, – иначе публика удивится, почему вы и ваш приятель не дали отпор хулиганам. Например, так: действовала преступная группа в составе пятнадцати-двадцати человек, очевидно, вооруженных.

– Не слишком? – усомнился экс-премьер.

– Вы же сказали в заведении было примерно столько гостей. Любой из них мог быть в сговоре с бандитами. Пусть правоохранители разбираются. Надо ликвидировать в зародыше угрозу вашей жизни и здоровью.

– Полагаете, мне угрожает нечто серьезное? – волнение усилило свекольный цвет щек жертвы.

– История не знает случаев, чтобы тортометание позже перерастало в покушение, но кто знает… В прочем не будем о грустном: идете на корпоратив «СуперБанка»? Обычно у них затейливо, с выдумкой. Нельзя же день заканчивать на грустной ноте.

– Пожалуй. Следует всем показать, что мой дух не сломлен. Репрессии и провокации не заставят меня отказаться от борьбы за демократические идеалы, – стал оживать «Полтора процента», закончив бумажную работу и предвкушая работу основную – сбор спонсорской помощи для спасения России.