Ленин и Керенский 2017. Всадники апокалипсиса

Хвостов знал, кого № 1 назначит виновником, понимал, что повод для наказания усиливается прямо сейчас, поскольку симпатии избирателей таят вместе с падением реальных доходов. Реально за неудачи отвечало правительство, но его главу и членов Лидер отбирал лично, а посему государственные мужи лишь формально подотчетны парламенту. Но обычному человеку с улицы не дотянуться до министров, ему остается излить неудовольствие на кандидатов в депутаты от ЦР. Ежели в результате таковых окажется заметно меньше, то их руководитель взойдет на Голгофу. Фактически он уже начал движение от дворца прокуратора Пилата до места распятия, но Хвостов не спешил пройти злополучные полтора километра по Виа Долороза. Поэтому, закончив совещание фракции, совсем не горел желанием двинуться из Думы прямо на доклад в Администрацию Президента. Решил сделать промежуточную остановку на полпути, благо Чудов настойчиво приглашал встретиться для откровенного разговора. Вероятно, шеф ГБ опять выложит на стол документы о нечистоплотных финансовых операциях думцев, потребует принять меры. Раньше такое казалось обременительным занятием, теперь же Хвостов усматривал в компромате возможность перевести стрелки на коллег и однопартийцев, что как бы снимало часть ответственности лично с него. Не спасало, разумеется, от гнева № 1, но частично служило громоотводом – не толстой медной шиной, а плохеньким проводником из обычных человеческих слабостей. О существовании плана «Шулер» Председатель фракции «ЦР» не ведал, да, ему и не полагалось. Не следует важной опоре или несущей балке знать о замысле архитектора, возводящего дом или ремонтирующего его. Разве кирпичи известного здания догадывались, что из офиса страхового общества оно после революции превратится в штаб-квартиру ГБ?

Зато в памяти кирпичей осталась история Лубянки: столпотворение гужевого транспорта, извозчики переругивались, лошади пили из поилки в центре площади. Потом на ее месте появился железный Феликс Дзержинский, невозмутимо взиравший, как «воронки» свозили политзаключенных, как строили метро и «Детский мир», как рухнул Советский Союз, как граждане – еще вчера мирные – взяли и свалили его памятник. Ныне статуя лежала в парке, откуда не видать покинутый зеленый холм и облюбовавшую его стаю. Центровые дворняги нежились на солнышке, выкусывали блох, тявкали друг на друга. Со жратвой у них полный порядок – мусорные баки точек общепита полны – можно даже не конфликтовать с бомжами за место в пищевой цепочке. Есть у четвероногих и сложности: надо улицы переходить на зеленый светофор в толпе пешеходов, по односторонним переулкам трусить только навстречу потоку, а на ночь прятаться от поливочных машин за забор к метростроевцам. Подобные размышления обуревали не высокочинного пассажира, а его водителя, ожидавшего в машине с номером А***МР и мигалкой. Впрочем, они не помешали служивому сразу засечь «хозяина», выходящего из цитадели ГБ с просветленным лицом. «О, настроение улучшилось! Надо отпроситься на выходные – на садовом участке полно работы». «В Администрацию, – последовала команда с заднего сиденья, – я там надолго, можешь пообедать в столовке». «Точно, подобрел Хвостов, что-то полезное разнюхал».

Удаляющуюся «ауди» провожал взглядом Свисток – наиболее авторитетный кобель. Каждый день он обходил местные посты полиции – или тех, кто в полицейской форме, охранял Лубянку. Сейчас сидел у ног сержанта, что нес службу на углу Мясницкой улицы. Когда пес поднял глаза на «сослуживца», то в поседевшей, но еще густой шерсти на шее стал виден гаишный свисток, чей кожаный шнурок служил ошейником. Человек посмотрел сверху вниз и извинился: «Я бутерброды уже съел. Ты бы шел к гастроному». Вильнув хвостом, собака туда и направилась. «Шестой, это восьмой. К тебе направляется Свисток, покормишь?»

Стоя на земле трудно обозреть целую площадь, зато из окна шестого-седьмого этажа – легко. Чудов видел всё и ничего. Собаки, люди, автомобили не интересовали. Зрачки сфокусировались только на верхушках кремлевских башен, торчавших над более низкой застройкой. Накачанный и подтянутый мужчина, в 50 выглядевший на 40, покачал бритой головой, словно сожалея, что еще не хозяин кабинета № 1 за краснокирпичной стеной, или предвкушая, что и как ночью доложит нынешнему Президенту в Ново-Огарево. Так или иначе, а «Шулер» запущен. Даст Лидер санкцию или нет, не столь важно. Как говаривал последний генсек КПСС, «процесс уже пошел». Оставалось дождаться результатов, от которых зависела не личная судьба – подобный риск давно стал неотъемлемым элементом карьеры, но будущее страны.