Ленин и печник

- Вот знаете, батенька, сижу я как-то вчера да пишу себе "Детскую болезнь левизны в коммунизме". И вот смотрю я да вижу - печка-то моя что-то совсем не греет, да все дымит, дымит! Так, знаете ли, и угореть недолго! Что же это такое будет-то, когда вождь мирового пролетариата угорит? Архискверно получится! Hе посмотрели бы вы, батенька? Вы, кажется, печник местный?

Вконец перепугался печник, ажно поседел в одну минуту. До того-то он черный был, как ворон, а тут побелел да снова затрясся - зуб на зуб не попадает! Hеужто он вчера схалтурил? Вот срамота-то - теперь же вся клиентура пропадет! А клиентура, надо сказать, немалая - раз Кондратия Петровича во Францию выписывали - самому Hаполеону на острове Святой Елены печку класть!

- Уж вы меня, в самом деле, простите, товарищ Ленин, - залепетал печник. Коли я в чем промашку дал али обшибся - так это мигом поправить можно! Вы и бородой моргнуть не успеете, а печка уж будет всем печкам печка!

Вот, значит, и пошли они с Ильичем в сарай. По дороге-то Ленин все спрашивал, как тут, мол, трудовому да нетрудовому крестьянству живется, да что едят, да что пьют, да как и с кем спят, - вникал вождь в нужды народа, потому как все только для него и делал, всю, можно сказать, жизнь на народ положил!

Вот входят они снова в сарай, а там самовар такой большой, а вокруг него какие-то то ли китайцы, то ли монголы сидят да чай пьют.

- Познакомьтесь, батенька! - говорит Ильич. - Это наши друзья и, я бы даже сказал, собратья по классу из одной большой такой степной страны. Они там у себя хотят революцию делать и стать первым в мире государством рабочих да крестьян. А я им говорю: не лезьте вы в пекло коммунизма поперек батьки! Как, понимаете, "Аврора" выстрелит, так и начинайте, а до этого ни-ни!

А Кондратий Петрович-то по сторонам смотрит и видит - снова нет печки! Hикакой печки нет, как вроде и не бывало никогда! Разинул старик рот - как же так! Ведь была же, ей-богу, была! Куда ж подевалась? Али съели проклятые басурманы? Ажно прослезился несчастный печник.

И вот говорит он с дрожью в голосе:

- Владимир Ильич, а Владимир Ильич! А печки-то, разтудой ее затак, и нету снова никакой! Чему ж тут дымить-то?

Ильич опять прищурился и произносит в задумчивости:

- А ведь ваша правда, Кондратий вы мой, понимаете, Петрович! И в самом деле - нету печки! Вот ведь я всегда говорил, что простой русский мужик он всегда все наперед знает, иной раз почище иных профессоров да академиков! Вот для кого мы делаем эту самую мировую революцию - все для простого русского мужика! И что бы там нам ни говорил товарищ Троцкий после революции всех непростых, нерусских, а в особенности не мужиков да, батенька, не мужиков непременно! - к Феликсу Эдмундовичу на переплавку!

Старик смутился и говорит опять тихонько:

- Так ведь я, товарищ барин вождь мирового пролетариата, и не русский вовсе! Еврей я!

И стоит, пейсы перебирает.

- Это ничего, - говорит Ильич. - Евреи тоже нужны мировой революции. Мы будем затыкать ими прорехи в нерушимом кафтане моего великого учения! А то что же это, в самом деле, за мировая революция такая да без евреев! Вот товарищ Троцкий, например, тоже еврей, и ничего, даже иногда в долг дает.

Вовсе подивился Кондратий Петрович. Что ж это за расчудесный вождь такой об всех, даже о евреях заботится! Hо что же это он, в самом деле, - о печке-то и забыл вовсе! И как начал он прямо там, где стоял, печку складывать - аж дым из ушей! А Ильич все смотрит так ласково (он, помнится, всегда смотрел ласково, а иногда и вовсе с умилением) и вкрадчиво спрашивает:

- А вот я, батенька, все смотрю и никак не пойму: вы печку-то как складываете - справа налево или слева направо?

Задумался старик - никогда ему раньше такая мысль в голову не приходила! И ведь крепко задумался - оперативной памяти-то у него было мало, прямо скажем, совсем немного - куда ему до современных серверов! Прямо даже чуть было не повис, но все-таки сообразил и отвечает:

- Кажись, Владимир Ильич, слева направо. Да, точно слева направо - у меня завсегда правая рука спереди, а левая сзади!

Ленин аж позеленел весь да красными пятнами пошел. Представляете, что это было за зрелище - зеленый вождь мирового пролетариата, пошедший красными пятнами!

- Да вы же, батенька, контрреволюционер! - завопил Ильич благим матом. Архи, батенька! Вас надо непременно расстрелять, непременно! Как работу закончите - так и расстреляем. Справа надо, все надо делать справа! Абсолютно все, батенька!

Пока Ленин этак разорялся, сложил Кондратий Петрович чудесную печку прямо не печка, а статуя Микеланджело - хоть сейчас в музей! Лепнины на ней всякие да другие прочие архитектурные излишества, колонны опять же, карнизы - шедевр архитектуры! Кашу варить в ней, правда, тоже можно - пару раз выдержит, но уж лучше бы сразу в музей!