Ленин и Троцкий. Путь к власти

Обращали на себя внимание оговорки, высказанные Энгельсом в переписке с Верой Засулич. За отправную точку своего анализа Энгельс принял невозможность построения социализма в такой отсталой стране, как Россия. Маркс же в предисловии к русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии» (1882) и в других изданиях не исключал возможность создания бесклассового общества в России на основе сельской общины (мира), но прочно связывал этот процесс с перспективами социалистической революции в развитых странах Западной Европы.

«Если русская революция, – писал он, – послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития»^[44].

В письме к Вере Засулич от 23 апреля 1885 года Энгельс осторожно высказался о книге Плеханова «Наши разногласия». Здесь же немецкий философ выразил гордость за то, что «среди русской молодёжи существует партия, которая искренне и без оговорок приняла великие экономические и исторические теории Маркса и решительно порвала со всеми анархистскими и несколько славянофильскими традициями своих предшественников»^[45].

Другие же лидеры Второго интернационала лишь искоса смотрели на крошечную горстку русских марксистов.

Вожди западного рабочего движения, привыкшие к могучим партиям с массовой поддержкой, с искренним скепсисом относились к возможности создания революционной рабочей партии в России. Открыто выказывая уважение к группе Плеханова, в глубине души они недоумевали: «К чему все эти бесконечные споры о неразъяснённых моментах в теории? Была ли реальная необходимость в расколе из-за таких вопросов? Почему русские не могут действовать сообща?»

На фоне малочисленности и медленного развития группы Плеханова эти сомнения казались небезосновательными. Те же народники, к примеру, имели куда более прочную организацию, владели большим количеством ресурсов и обладали безграничным влиянием в России и за её пределами. Как бы то ни было, группа Плеханова представляла собой зародыш могущественной революционной партии – партии, которая спустя тридцать четыре года, в сравнительно небольшой промежуток времени, приведёт российских рабочих и крестьян к власти и установит первое в истории демократическое рабочее государство.

Группа «Освобождение труда»

«Революционное движение в России может восторжествовать только как революционное движение рабочих. Другого выхода у нас нет и быть не может!»^[46]

«Там, где мы желаем видеть дуб с его могучим стволом, с его разросшимися ветвями, с массой его листвы, – сказал однажды Гегель, – мы выражаем неудовольствие, когда вместо него нам показывают жёлудь»^[47]. Однако зародыш всякого здорового растения или животного, как известно, всегда содержит всю генетическую информацию о дальнейшем развитии организма. Эти же слова справедливы к развитию революционных течений. «Генетической информацией» здесь является теория, которая содержит в себе богатство обобщений, основанных на опыте прошлого. Теория первична: всё последующее развитие связано с ней. Группа «Освобождение труда», несмотря на малочисленность, примитивность организации и в целом непрофессиональные методы работы, совершила великое дело, обнажив теоретические корни рабочего движения в России. Обстоятельства вынуждали группу сосредоточить свои усилия прежде всего на воспитании и подготовке кадров, а именно, на разъяснении основополагающих принципов марксизма.

«При всём своём желании, – писал Плеханов, – работать на пользу создания литературы, доступной пониманию всей крестьянско-рабочей массы, мы, тем не менее, вынуждены пока ограничить свою народно-литературную деятельность тесным кругом более или менее интеллигентных читателей рабочего класса»^[48].