Ленин. Кн. 1

После ссылки Ленина в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции вскоре установилась письменная связь между ним и Крупской. В это время еще одна женщина, самозабвенно до конца дней своих любившая Владимира, — его мать Мария Александровна буквально засыпала департамент полиции своими прошениями. «Ввиду слабого здоровья» сына она просит позволить ему ехать в ссылку за свой счет; затем обращается с просьбой разрешить задержаться ему в Петербурге; после этого — остановиться «из-за ее болезни» в Москве на одну неделю, затем продлить пребывание сына в белокаменной… М. А. Ульянова продолжает настойчиво писать властям (с ведома сына); обращается к генерал-губернатору Восточной Сибири «о назначении В. Ульянову, ввиду слабого здоровья, местом ссылки Красноярск или один из южных городов Енисейской губернии». Поддерживает мать в этом натиске на царские власти и сам ссыльный; просит «ввиду слабости здоровья места ссылки в пределах Енисейской губернии, желательно в Красноярском или Минусинском округах»82.

И, представьте себе, все, буквально все эти просьбы власти «кровавого царского режима» удовлетворяют без каких-либо оговорок! (Правда, когда М. А. Ульянова в августе 1897 года подала прошение: «…ввиду болезненного состояния перевести сына в Красноярск», просьба была отклонена) Когда сам Ленин придет к власти, то будет совсем другим даже по отношению к тем, с кем начинал «социал-демократическое дело» в России, кого хорошо знал. В своей записке Сталину от 17 июля 1922 года он предлагает без колебаний выслать с родины Потресова, Изгоева, Пешехонова, Петрищева, Розанова и «многих других». Нужно «представить списки и надо бы несколько сот подобных господ выслать за границу безжалостно… Всех их вон из России»83. Да и вообще, «репрессии против меньшевиков усилить и поручить нашим судам усилить их…»84. В этой нескладной фразе Ленин еще раз выразил свое отношение к многим из своих коллег в начале века.

Как изменились взгляды социал-демократа! Куда «царским сатрапам»! Шушенское же было не больше как принудительным отдыхом… Ульянов считал нормальным «ввиду слабости здоровья» выпрашивать себе место поприятнее, благо и там никто ничем ссыльному не докучал: ни работой, ни режимом, ни какими-то особыми ограничениями… Многие ссыльные, направленные в Туруханск, например Мартов, не сочли нужным, помня о достоинстве революционера, молить о снисхождении и просить местечко получше… Тем более и при «болезненном состоянии» Ленин частенько ходил на охоту, увлекался длительными прогулками, а попросту весьма хорошо отдыхал и неплохо питался.

Я своими глазами видел жизнь не царских, а советских ссыльных (моя мать после расстрела отца была сослана и умерла в ссылке), когда люди буквально бились, чтобы выжить, уцелеть, спасти детей. Не всем это удавалось. Система, которая была создана после октября 1917 года, уникальна: люди сами строили себе тюрьмы, лагеря, чтобы их заполнить. Но даже те, кто буквально не попал туда, а формально был свободен, часто не могли сравнить свою жизнь с положением царских ссыльных, в частности, в Шушенском в конце прошлого века.

Ссыльные ездили друг к другу в гости, собирались на совещания, писали книги и программы, принимали родных и даже создавали семьи. В июле 1897 года, например, Владимир Ильич получил приглашение от своих ссыльных друзей В. В. Старкова и А. М. Розенберг (сестра Г. М. Кржижановского) на их свадьбу. Может быть, этот приятный случай активизировал переписку Владимира Ульянова и Надежды Крупской, также сосланной из Петербурга в Уфу?

В январе 1898 года Ульянов просит директора департамента полиции продолжить отбывание ссылки в Шушенском Крупской как своей невесты. Крупская пишет, что она сама «перепросилась в село Шушенское Минусинского уезда, где жил Владимир Ильич, для чего объявилась его „невестой“»85. Переписка между будущими мужем и женой активизируется. Одна странная деталь: большинство писем Ленина к Крупской утрачены, не найдены. Письма же Надежды Константиновны будущему мужу оказались в большей сохранности. Может быть, Владимир Ульянов уже тогда уверовал в свое великое или, по крайней мере, большое будущее и сохранял все, относящееся к личному творчеству, перипетиям судьбы, в том числе и в форме эпистолярного жанра? Кто теперь скажет… Троцкий, например, тот сохранял даже пригласительные билеты, небольшие записки, телеграммы, фотографии, малейшие упоминания о нем в газетах… Ленин, возвращаясь, например, из Швейцарии, вез с собой даже малозначащие бумаги, черновики своих статей, планы речей и т. д. Он, наверное, верил, что станет любимчиком истории, и, как видит Бог, не ошибся… Ленин не был тщеславным человеком, но уже в молодости знал себе цену…