Ленин. Книга 1

В отечественной истории Крупская Н. К. заняла заметное место. Но… благодаря своему мужу, лидеру русской революции. Могут возразить: она сыграла и самостоятельную роль, посмотрите, в 1963 году завершено издание одиннадцатитомного (!) собрания педагогических сочинений Н. К. Крупской… Знакомство с многотомьем сразу же приводит к выводу, что все идеи о «коммунистическом воспитании» основаны на комментировании ее супруга, весьма тривиальны и не представляют подлинно научного интереса. Никогда это собрание сочинений не увидело бы света, не будь Крупская женой вождя. Но есть в ее творчестве и вещи, имеющие историческое значение. Речь идет о воспоминаниях, касающихся последних лет жизни В. И. Ленина (главным образом его болезни). Работа носит название «Последние полгода жизни Владимира Ильича». Будучи прочтенной вместе с воспоминаниями сестры Ленина М. И. Ульяновой, посвященными последним годам жизни Ленина, она дает наибольшее представление о трагедии вождя русской революции, приоткрывает завесу над многими ранее неизвестными деталями и обстоятельствами91. Хотя ни М. И. Ульянова, ни Н. К. Крупская в своих воспоминаниях не могли, не имели права сказать всего, что они знали.

Думаю, что молодая семья начинала жить без особой любви, тем более что Крупская вначале просто объявилась невестой Ульянова. Но годы сближали этих людей все больше. Ведь брак — это мост от одной души к другой. В жизни бывает всякое: этот мост может соединять людей или, наоборот, разъединять их. С годами Крупская становилась тенью Ленина; ее жизнь стала иметь смысл только в связи с этим именем. Это стало заметно очень скоро: Крупская уже не могла даже явно неблаговидное «под рукой Ильича» рассмотреть…

Когда судьба занесла чету за границу, Крупская быстро приняла тот щадяще-прогулочный режим, которого придерживался Ульянов. Впрочем, это говорю не я, об этом почти в каждом письме «дорогой мамочке» сообщает сам Владимир Ильич. Из Женевы он, например, пишет: «…все еще веду летний образ жизни, гуляю, купаюсь и бездельничаю»; из Финляндии: «Здесь отдых чудесный, купанье, прогулки, безлюдье, безделье. Безлюдье и безделье для меня лучше всего…» Из Франции: «Мы едем на отдых в Бретань, вероятно, в эту субботу…» Из Польши матери в Вологду: «Здесь совсем весна: снегу давно нет, тепло совершенно, ходим без калош, солнце светит для Кракова необычайно ярко, не верится, что это в „мокром“ Кракове. Досадно, что приходится тебе с Маняшей жить в скверном городишке!»92

Как видим, некоторые «профессиональные революционеры» жили весьма недурно. За границей. Напрасно искать в советской литературе, на какие средства после смерти Ильи Николаевича существовала семья Ульяновых, члены которой могли позволить себе почти в любое время поехать за рубежи России, пожить в Германии, Швейцарии, Франции… Полтора десятка лет провел там и лидер большевиков. Каков был источник не только создания условий для политической, литературной, организационной работы, но и для «безделья»?

Денежные тайны

В духе большевистских традиций существовало правило: о партийном бюджете знала только верхушка партийного ареопага. Часто — только Генеральный секретарь. Миллионы коммунистов (после Октябрьской революции) исправно, в строго обязательном порядке платили свои взносы, но не имели ни малейшего представления, куда они идут. Да что коммунисты! Государство не ведало, как много средств понадобится партии из его бюджета на помпезные партийные представления в виде съездов, поддержку зарубежных компартий и нелегальных групп, а до 1943 года и на содержание Коминтерна. Считалось, например, совершенно нормальным ежегодно рассматривать в ЦК бюджет Коммунистического Интернационала.

Например, 20 апреля 1922 года на заседании Политбюро, на котором присутствовали Ленин, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Сталин, Томский, Рыков, некоторые приглашенные партийные деятели, была принята смета Коминтерна на 1922 год в сумме 3 миллиона 150 тысяч 600 рублей золотом. С предложениями о финансировании ленинского детища члены Политбюро согласились без всяких прений, хотя на том заседании высшие партийцы решали еще непростые вопросы о государственных расходах: об уплате Польше контрибуции по Рижскому договору и выделении золота разведывательному управлению на особые цели93. Правда, через неделю Политбюро по представлению Зиновьева «уточнило» смету Коминтерна и создало резервный фонд этой всемирной коммунистической организации, выделив для начала в него еще 400 тысяч рублей золотом. Обосновывая необходимость фонда, Зиновьев, в частности, доказывал, что нужно прямо сейчас отпустить не меньше 100 тыс. рублей золотом «на агитацию среди японских солдат»…94.