Ленин ПСС издание 5 том 29

||¯Вся VII глава 228-257 [159-178], кроме приведенных мест, содержит только самые невероятные придирки, передразниванье, ловлю противоречий самого мелкого свойства, высмеивание всяких глупостей в „Литературной Газете” и пр.¯||

* - массовидным материалистом. Ред.

35

КОНСПЕКТ КНИГИ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА «СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО»

В главе VIII (258-333 [179-228]) - мы имеем § о „критическом превращении мясника в собаку” - и дальше о Fleur de Marie Евгения Сю (должно быть роман под этим заглавием или один из героев какого-либо романа ²⁶) с некоторыми «радикальными», но безынтересными замечаньицами Маркса. Отметить стоит разве только стр. 285 × [196-197] - пара замечаний о гегелевой теории наказания, стр. 296 [203-204] против защиты Евгением Сю одиночной тюрьмы (Cellularsystem).

((По-видимому, Маркс восстает здесь против того поверхностного социализма, который пропагандировался Евгением Сю и который, по-видимому, был защищаем в „Литературной Газете”.))

Маркс, например, высмеивает Сю за идею награждать добродетель государством, так же, как наказывается порок (стр. 300-301 [207] даже таблица сравнительная justice criminelle и justice vertueuse!*).

Стр. 306-306 [209-210]: Критические замечания против «Феноменологии» Гегеля.

307 [211]: Но иногда Гегель в своей «Феноменологии» дает - вопреки своей теории - действительную характеристику человеческих отношений.

309 [212]: Благотворительность как Spiel** богатых (309- 310) [212-213].

312-313 [214]: Цитаты из Фурье о принижении женщины, очень рельефные ²⁷ ||¯contra умеренных пожеланий «критики» и Рудольфа, - героя у Евгения Сю?¯||

× «По Гегелю, наказание есть приговор, который преступник произносит над самим собой. Ганс пространнее развил эту теорию. У Гегеля эта теория является спекулятивным покрывалом древнего jus talionis***, которое Кант развил как единственную правовую теорию

* - уголовной юстиции и добродетельной юстиции! Ред.

** - забава. Ред.

*** - права тождественного возмездия. Ред.

36

В. И. ЛЕНИН

наказания. У Гегеля самоосуждение преступника остается только «идеей», спекулятивным истолкованием ходячих эмпирических уголовных наказаний. Поэтому выбор формы наказания он предоставляет каждой данной ступени развития государства, т. е. он оставляет наказание таким, каким оно существует. Именно в этом он является большим критиком, чем его критический подголосок. Такая теория наказания, которая в преступнике признает в то же время человека, может это делать только в абстракции, в воображении, именно потому, что наказание, принуждение противоречат человеческому образу действий. Кроме того практическое осуществление такой теории оказалось бы невозможным. Место абстрактного закона занял бы чисто субъективный произвол, ибо от усмотрения официальных «почтенных и благопристойных» особ зависело бы, как в каждом отдельном случае сообразовать наказание с индивидуальностью преступника.

Уже Платон понимал, что закон должен быть односторонним и должен абстрагироваться от индивидуальности. Напротив, при человеческих отношениях наказание действительно будет не более как приговором, который провинившийся произносит над самим собой. Никому не придет в голову убеждать его в том, что внешнее насилие, произведенное над ним другими, есть насилие, произведенное им самим над собой. В других людях он, напротив, будет встречать естественных спасителей от того наказания, которое он сам наложил на себя, т. е. отношение будет прямо-таки противоположным» (285-286) [196-197]. «Тайну этой» (305) [209] (выше была цитата из «Anekdota» ²⁸) «бауэровской смелости составляет гегелевская «Феноменология». Так как Гегель в «Феноменологии» на место человека ставит самосознание, то самая разнообразная человеческая действительность выступает здесь только как определенная форма самосознания, как определенность самосознания. Но голая определенность самосознания есть «чистая категория», голая «мысль», которую я поэтому могу упразднить в «чистом» мышле-

37

КОНСПЕКТ КНИГИ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА «СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО»