Ленин. «Сим победиши»

Доводы те же, что и в письме от 12 сентября, плюс — слишком долгий срок концессии (99 лет) и «необъятность размеров» (Кыштым, Таналык, Риддер, Экибастуз). Тем более что переговоры Красина с американской компанией «Интернэйшнл Барнедолл корпорейшн» создавали куда более благоприятный прецедент. 20 сентября 1922 года они завершились подписанием двух договоров сроком на 155(?) лет на эксплуатацию Балаханских нефтяных промыслов (Баку) и на бурение новых скважин. Уж тут-то выгода для страны была несомненна111.

Сказать, что болезнь отступила и он совершенно забыл о ней, — нельзя. Всю неделю, с 9 по 15 сентября, он ни разу не выезжал в лес и 15-го трижды почувствовал легкие спазмы в конечностях. Никаких патологических изменений Фёрстер и Крамер не отметили, но обязали Владимира Ильича к ежедневному двухчасовому послеобеденному отдыху. Однако в «режим» он никак не укладывался. 16-го поехал на лошади на прогулку в лес и гулял так долго, что за ним пришлось посылать автомобиль112.

17-го Мария Ильинична записывает в своем дневнике: «Здоровье Ильича все улучшается. Завтра Фёрстер будет в последний раз перед отъездом в Германию... За последние дни много гуляем. На днях ездили довольно далеко в лес за брусникой. Ильич очень любит детей... и с крестьянскими ребятами у него всегда длинные и веселые разговоры. Часто бывало, мы дорогой набирали целый автомобиль белокурых головенок и катали их. На этот раз тоже был забран один мальчуган, который вызвался указать нам дорогу. Ильич всю дорогу весело разговаривал с ним»113.

Но долгие прогулки становились все реже и реже, ибо, несмотря на все врачебные ограничения, текущие дела начинают буквально захлестывать Владимира Ильича. 12-го, в продолжение своего разговора с Хинчуком (6 сентября), Ленин пишет ему письмо. Брошюра о работе кооперации в условиях НЭПа — это не «отповедь» эмигрантской прессе. Ее задача — анализ роста торгового оборота Центросоюза, размеров и числа мест продаж по деревням и районам. «Вообще мне кажется необходимым, — пишет Ленин, — иметь точные данные для характеристики того, как глубоко проникает оборот в деревню и как широко и как именно».

Через несколько дней, вдогонку, когда уже идет корректура, он посылает Хинчуку письмо с просьбой добавить данные о том, «в скольких волостях (и %) и в скольких деревнях (и % от всех деревень) есть пункты продажи?» Как определяются продукты первой необходимости и предметы роскоши? Относится ли к предметам роскоши чай и какова его максимальная цена? И особо — как идет продажа селъхозорудий? Заканчивает Владимир Ильич письмо словами: «P.S. Брошюра очень хороша»114.

13 сентября, выполняя договоренность с Томским, он заканчивает проект письма V Всероссийскому съезду профсоюзов и просит Сталина показать его Томскому (а если надо, другим членам Политбюро) и вернуть «переписанным на машине, завтра же». 17-го, на первом же заседании съезда, Томский зачитывает это письмо Ленина.

«Мне первый раз приходится после долгой болезни, — писал Ленин, — выступать — хотя бы и письменно — перед съездом. Позвольте мне поэтому ограничиться горячим приветствием и немногими краткими словами о положении и задачах нашей промышленности и нашей республики». Казалось бы, в таких случаях всероссийской рабочей аудитории надо сказать что-то оптимистическое, бодрящее, многообещающее... Другие, возможно, так и сделали. Но это был не тот жанр, которым пользовался Владимир Ильич в общении с рабочими.

«Наше положение, — продолжает он, — особенно трудно, потому что нет средств для восстановления основного капитала, машин, орудий, зданий и т.п., а ведь именно эта промышленность, так называемая "тяжелая индустрия", есть основная база социализма. В капиталистических государствах обычно восстанавливают этот основной капитал посредством займов. Нам не хотят дать займа...

Остается необыкновенно трудный и долгий путь: скапливать понемногу сбережения, увеличивать налоги, чтобы постепенно восстанавливать разрушенные железные дороги, машины, здания и прочее. Во всем мире мы пока остаемся одни...

Пока мы остаемся одни, задача восстановления нашего народного хозяйства ложится на наши плечи необыкновенно тяжело. Необходимо величайшим образом напрягать силы всех крестьян и всех рабочих, необходимо усовершенствовать и удешевлять наш государственный аппарат, который у нас еще очень плох... Усилить и улучшить работу — в этом единственное спасение рабоче-крестьянской власти».

970 делегатов съезда, представлявших более 5 миллионов организованных рабочих, прислали Ленину ответ: «От одной мысли, что Вы опять с нами, что мы опять увидим Вас за рулем — наша бодрость увеличивается, и вера в окончательную победу превращается в уверенность... Мы приложим все усилия к тому, чтобы наша крупная промышленность была в ближайшие же годы восстановлена в размерах, далеко превышающих довоенные»115.