Ленин. Спаситель и создатель

Так, в Петербургском Совете активные роли играли не только известные в РСДРП „внефракционный“ меньшевик Троцкий и меньшевик Парвус, но и некто Хрусталёв-Носарь [1877(9?)-1918(9?)]. Фигура последнего настолько же любопытна, насколько и темна, так что остановиться на ней не помешает.

Георгий Степанович Носарь, принявший имя Петра Алексеевича Хрусталёва, одного из рабочих депутатов правительственной согласительной комиссии Шидловского, был беспартийным помощником присяжного поверенного, примкнул к меньшевикам и пользовался у рабочих большой популярностью[360].

Даже в июле 1906 году Ленин в статье „Об организации масс и о выборе момента борьбы“ отзывался о „товарище Хрусталёве“ уважительно и, имея в виду статью Хрусталёва писал: „Нам нет надобности говорить о том, что имя автора статьи служит гарантией его ближайшего знакомства с вопросом. Все петербургские рабочие знают это…“[361]

Ещё бы! Именно Носарь в октябре 1905 года стал первым председателем Петербургского Совета рабочих депутатов.

27 ноября 1905 года по распоряжению председателя комитета министров Витте Носарь был арестован по делу Петербургского Совета, предан суду и сослан в Сибирь. Из ссылки бежал за границу, весной 1907 года в числе других представлял с решающим голосом Петербургскую организацию РСДРП на V (Лондонском) съезде, требовал там образования „широкой рабочей беспартийной партии“…

Последнее было, как минимум, белибердой, а как максимум – провокацией. И в апреле 1907 года Ленин в статье „Ларин и Хрусталёв“ уже оценивал линию Хрусталёва как „уничтожение с.-д. рабочей партии“[362].

Но тогда Владимир Ильич ещё пытался оставаться в рамках товарищеской дискуссии. Позднее же имя „Хрусталёва“ в статьях Ленина упоминалось уже исключительно в негативном смысле.

Носарь вступил в борьбу с Лениным с позиций ликвидации нелегальной партии, а в 1909 году от политики отошёл и занялся тёмными финансовыми махинациями. После начала Первой мировой он войны вернулся в Россию, а после Октября 1917 года занялся активной контрреволюцией на Украине, поддержав вначале „гетмана“ Скоропадского, а затем и Симона Петлюру…

То ли в 1918-м, то ли в 1919-м году Носаря расстреляли[363].

Стремительное выдвижение в 1905 году краснобая-адвоката Носаря на авансцену революции – куда там было тогда Ленину до популярности в массах этого „рабочего Хрусталёва“! – хорошо показывает неоднозначность тех дней. Увы, они были напичканы провокацией, как филипповская сайка изюмом.

Причём эта провокация исходила, как я догадываюсь, не из недр простоватой русской охранки, а из намного более изощрённых структур возникающего элитарного Золотого Интернационала.

Да, как и все остальные революции в мире до этого, первую русскую революцию – особенно в её столичной „ипостаси“, возглавили не столько политики большинства типа Ленина, сколько политиканы типа Троцкого, Парвуса, Носаря, Аксельрода и Дана…

О буржуазных либералах уже не говорю!

Так было и позже – в Феврале 1917 года, и лишь Октябрь 1917 года стал результатом энергии подлинно пролетарского вождя Ленина.

К началу лета 1905 года наметилось соглашение либералов с царём, и Ленин откликается на это статьёй „„Революционеры“ в белых перчатках“, где пишет:

„Нам не хотелось бы брать на себя роль Кассандры (дочь троянского царя Приама, обладавшая даром прорицания, которой, однако, не верили. – С.К.). Не хотелось бы пророчествовать смешной и постыдный конец русской революции. Но мы обязаны прямо и открыто говорить рабочим, говорить всему народу: дело идёт к такому концу. Конституционная якобы демократическая партия (речь о начавшей тогда оформляться партии кадетов, – С.К.) и все эти господа освобожденцы ведут именно к такому, а не к другому концу. Не обманывайтесь треском и звоном радикально-освобожденческих речей и земских резолюций. Это – размалёванные кулисы для „народа“, а за кулисами идёт бойкая торговля…“[364]

И тут пришло известие о восстании на броненосце „Князь Потёмкин Таврический“ 14(27) июня 1905 года. Это известие очень взволновало Ленина. Он посылает в Одессу – для связи с командой „Потёмкина“, Михаила Васильева-Южина, дав тому – по воспоминаниям Южина – следующие инструкции:

– Постарайтесь попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделал десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки… Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян…

Затем Ленин перешёл к необходимости захвата всего остального флота и заявил:

– Я уверен, что большинство судов примкнёт к „Потёмкину“… Тогда немедленно высылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию…

– Вы серьёзно считаете всё это возможным? – вырвалось у Южина.

– Разумеется, да! Нужно только действовать решительно и быстро. Но, конечно, сообразуясь с положением, – ответил Ленин[365].