Ленин — Сталин. Технология невозможного

Как видим, за подготовку мобилизации отвечали вполне конкретные органы — мобилизационные отделы или управления соответствующих ведомств. Там хранились мобпланы, они же отвечали и за проведение эвакуации. И если столь подробные планы существовали уже в 1930 году — то куда они, спрашивается, могли деться в 1941-м? А никуда они не делись — как и положено, составлялись и корректировались. Исчезли они не из советской практики, а из исторической науки, причем исчезли полностью и отовсюду: из учебников, научных трудов, мемуаров. Неужели зампредсовнаркома товарищ Косыгин или член Политбюро товарищ Микоян и вправду не знали об этой работе? Знали, конечно. Но тогда почему никто никогда об этом не вспоминал? Причин этой странной забывчивости мы еще коснемся, а пока что радостно отметим отсутствие невероятной составляющей в процессе эвакуации. Это было деяние не невероятное, а всего лишь невозможное. К тому времени у сталинского руководства уже имелся опыт невозможных свершений. А когда есть опыт — работать легче…

Часть 2 ПОСТАНОВКА ЗАДАЧИ

Почему всё так вышло? И будет ложью

На характер валить иль на волю Божью.

Разве должно было быть иначе?

Мы платили за всех, и не нужно сдачи…

Иосиф Бродский

Чтобы понять масштабы невозможного, сделанного Сталиным, надо знать не только точку финиша, но и точку старта. Какой стала Россия при «атомной бомбе», мы знаем, и, сравнивая ее с Америкой, еще и брюзжим: мол, там-то шматья на душу населения больше. При этом совершенно не задумываясь: а каким людям и каким событиям мы обязаны тем, что нам вообще приходит в голову сравнивать себя с Америкой, а не с Бразилией или Китаем…

А вот как выглядела та Россия, которая «с сохой»? Питаясь из года в год, из десятилетия в десятилетие либо бездарным официозом, либо озлобленными эмигрантскими и диссидентскими писаниями, мы привыкли, с одной стороны, воспринимать происшедшее в России в первой половине XX века как данность, а с другой — как черную данность. Эмигранты внушили нам свою Россию — свой потерянный рай. Для тех, кто после семнадцатого года оказался на парижских мостовых, прежняя жизнь и в самом деле была раем — но ведь это про них писал баснописец Крылов насчет «попрыгуньи стрекозы» (и наличие среди эмигрантов некоторого числа по-настоящему достойных людей дела не меняет). Для них большевики и вправду были злой силой, о чём они без устали писали много десятилетий — но все это есть сетования стрекозы на ушедшее лето, злые погоды и жадных муравьев.

Ну а про диссидентов и говорить нечего. Эта публика при всех режимах постоянна. При монархии они ругали царя, при советской власти ругали коммунистов, попав в Америку — ругают Америку. Заигрывает власть с ними — ругают, сажает — обратно ругают. Это не мозговые процессы, а скорее печень — но при таком количестве повторений и на людей со здоровой печенкой действует! (Интересно, а за что на самом деле посадили Солженицына? Кто-нибудь знает?)

Если ругать Сталина постепенно становится дурным тоном, то на его предшественниках оттаптываются все, кому не лень — от жирафов до ослов. Одни их ругают за то, что разорили великую, могучую и богатую Россию. Другие — за то, что при них были карточки на хлеб, а колбасы и вовсе не было. Третьи — что они страну-то подняли, зато не соблюдали мораль мягких диванов. Четвёртые — что их достижения оплачены слезами и кровью, а не упали с неба. Пятые…

В общем, все ругают их за то, что большевики чего-то не сделали для нас. И при этом никто, кажется, не дает себе труда разобраться — а что они сделали! За что была заплачена цена крови и слез? И что стало бы с Россией, если бы не нашлось в октябре семнадцатого в Петрограде этой кучки безбашенных авантюристов, решивших, что раз история разворачивается по их теории, то и нечего клювом щелкать, надо ввязываться в драку.

Давайте рассмотрим деяния большевиков под непривычным для нашей истории углом — как отчёт о проделанной работе. Вот задача, вот усилия по ее решению, а вот то, что удалось сделать.

И сразу же оказывается, что все изначально было не так. Той золотой «России, которую мы потеряли», попросту не существовало в природе. Была Российская империя — страна, в какие-то периоды своего существования вполне сносная, а в какие-то весьма мрачная. Не было разваливших ее «злых большевиков» — то хозяйство, которое досталось им в октябре семнадцатого, при всем желании развалить было невозможно — некуда! Даже продразверстку и Особое совещание при НКВД придумали не большевики. Даже елку, и ту не они отменили!