Ленин - Сталин. Технология невозможного

В конце концов охрану Смольного поручили латышским стрелкам — но не потому, что инородцы-большевики опирались на инородческие штыки, а потому, что латышские полки состояли большей частью из рабочих, соответственно, были большевистскими, грамотными (что важно) и имели представление о дисциплине.

Но к тому времени возникли проблемы с самими охраняемыми, которым эта забота стала надоедать. Поначалу противники большевиков относились к ним не всерьез и покушений не устраивали — но ведь время-то идет!

«В 1917 году Ленин ездил и ходил всюду без всякой охраны. Очень меня это беспокоило. Несколько раз пытался я говорить на эту тему с Владимиром Ильичем, он только рукой махал:

— Помилуйте, батенька, только этого недоставало!

Спорить с ним было бесполезно.

Говорили с Владимиром Ильичем об охране и Яков Михайлович и Феликс Эдмундович, но и они ничего не добились. А ведь Владимир Ильич не только постоянно выезжал из Смольного, частенько под вечер он отправлялся пешком вдвоем с Надеждой Константиновной побродить по улицам, отдохнуть от нечеловеческого напряжения. Пешие прогулки, как я заметил, были излюбленным отдыхом Владимира Ильича.

В 1917 году Ленина, правда, немногие знали в лицо, портретов его еще не публиковалось, но все же маю ли что могло случиться. Когда Владимир Ильич отправлялся на очередную прогулку, на сердце у меня бывало неспокойно. Не говоря ничего Ильичу, я строго-настрого приказывал часовым не спускать глаз с него и Надежды Константиновны, когда они гуляли невдалеке от Смольного, но делать это так, чтобы не попасться Ильичу на глаза. (Знал: заметит, будет сердиться.) А уж если кто чужой к ним приблизится да покажется подозрительным, тут действовать решительно…

Делать это было сравнительно легко, потому что вокруг Смольного постоянно выставлялись подвижные посты, которые следили, чтобы не было скопления подозрительной публики».

Впрочем, по части охраны у большевиков была принята двойная мораль. Тот же Дзержинский, который уговаривал Ленина согласиться на охрану, когда с тем же вопросом приступали к нему самому, отвечал:

— Зачем? Убьют! Беда какая!.. Революция всегда сопровождается смертями. Это дело самое обыкновенное. Зачем так ценить себя? Это смешно…[265]

Ну, и что мог поделать с такими комендант?

История третья. Лепешки на лампадном масле

Когда большевики взяли власть, хлеба в Петрограде было на половину дня. При выдаче в полфунта (200 грамм на человека) городу требовалось 48 тысяч пудов ежедневно, а в наличии было 30 тысяч пудов. Послав красногвардейцев на розыски, сумели найти и реквизировать еще 300 тысяч. И всё равно с 7 ноября паек пришлось уменьшить до 3/8 фунта в день. С 15 ноября, когда удалось протолкнуть к городу эшелоны из провинции, его снова увеличили до той же половины фунта.

Следующему рассказу кто не хочет, может не верить. (Рассказы ходят разные, в том числе и такие: мол, первой блокадной зимой Жданову самолетом из Москвы персики возили.) Однако при том, что собой лично представляли Ленин, Сталин и Дзержинский[266], едва ли в семнадцатом году, когда все большевики стиснуты были в крохотном пространстве Смольного, могло быть как-то иначе. Поэтому, как пословица говорит: не веришь — прими за сказку.