Ленин в 1917 году

На Всероссийском совещании Советов были представлены Петроградский и 82 местных Совета, а также Советы армейских частей фронта и тыла. Главные вопросы: о войне, об отношении к Временному правительству, об Учредительном собрании, а также – аграрный вопрос, продовольственный и другие. Тон задавали меньшевики и эсеры, дважды витийствовал «патриарх российского марксизма» меньшевик Георгий Плеханов, и Совещание заняло позицию «революционного оборончества». За продолжение войны было подано 325 голосов, против – 57. Было вынесено решение о поддержке Временного правительства, а большевика Старостина, призвавшего к окончанию войны, дружно освистали под не менее дружный социал-патриотический топот делегатов.

Не успел Ленин ступить на русскую землю, а газета группы Плеханова «Единство» уже написала, что Лениным-де «водружено знамя гражданской войны в среде революционной демократии».

Конечно, это была чепуха – я ещё к этому вернусь, но Ленин действительно сразу же взял быка за рога и уже 4 (17) апреля на собрании большевиков и меньшевиков заявил:

– Мы – вовсе не пацифисты. Но основной вопрос: какой класс ведёт войну? Класс капиталистов, связанный с банками, никакой другой войны, кроме империалистической, вести не может. Стеклов, Чхеидзе всё забыли. Когда читаешь резолюцию Совета рабочих депутатов, поражаешься, как люди, заявляющие себя социалистами, могли вынести такую резолюцию. Воззвание Совета рабочих депутатов – там нет ни одного слова, проникнутого классовым сознанием. Там сплошная фраза! Единственное, что губило все революции, это фраза, это лесть революционному народу…

Как часто потом Ильича обвиняли в том, что он якобы потакает низменным страстям толпы, соблазняет народ красивыми речами, а вот она – правда о Ленине. Только приехав в Россию, он сразу же заявил, что льстить народу большевики не должны. Потому что обман народа – гибель революции…

Ленин был категоричен и в другом:

– Войну можно кончить лишь при полном разрыве с международным капиталом. Войну породили не отдельные лица, а международный финансовый капитал… Революционное оборончество – измена социализму. Что делать? Разъяснять, что такое социализм. Мы не шарлатаны. Мы должны базироваться только на сознательности масс. Если даже придётся остаться в меньшинстве – пусть. Стоит отказаться на время от руководящего положения, не надо бояться остаться в меньшинстве…

Что показательно! Ленин, впервые в своей жизни легально получивший в России обширную аудиторию, сразу же повёл себя как лидер, приверженный правде и только правде и говорящий с народом языком, понятным народу. Он предупреждал:

– К народу надо подходить без латинских слов, просто, понятно… Что своеобразно в России, это гигантски быстрый переход от дикого насилия к самому тонкому обману… Мы не хотим, чтобы массы верили нам на слово… Мы хотим, чтобы массы опытом избавились от своих ошибок… Когда массы заявляют, что не хотят завоеваний, – я им верю. Когда Гучков и Львов говорят, что не хотят завоеваний, они – обманщики. Когда рабочий говорит, что хочет обороны страны, – в нём говорит инстинкт угнетённого человека…

Ленин был, конечно, прав. Он был не против обороны Отечества, он всего лишь призывал народ вначале обрести это Отечество, обрести в нём права человека, а уж потом его защищать.

И то, что было сказано им 17 апреля 1917 года в устном докладе, он немедленно изложил в статье «О задачах пролетариата в данной революции» (В. И. Ленин. ПСС, т. 31, с. 113–118).

Статья была опубликована в № 26 «Правды» 20 апреля (7 апреля по старому стилю) 1917 года и содержала знаменитые тезисы, которые назвали «Апрельскими». Ленин начал писать их ещё в пути, по дороге в Россию, и 17 апреля передал одному из членов редакции «Правды» с настоятельной просьбой напечатать в ближайшем номере, однако реально статья с тезисами была опубликована чуть позже.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ щепетильность Ленина (как часто его обвиняли в противоположном!) проявилась в том, что он сразу же предупредил читателей «Правды»: «Приехав только 3 апреля ночью в Петроград, я мог, конечно, лишь от своего имени (жирный курсив мой. – С.К.) и с оговорками относительно недостаточной подготовленности, выступить на собрании 4 апреля…» Иными словами, признанный лидер большевиков, Ленин до одобрения его тезисов Центральным Комитетом РСДРП(б) не считал возможным подавать их как партийную программу! При этом он далее писал, что «изготовление письменных (здесь и далее везде курсив Ленина. – С.К.) тезисов он предпринял для облегчения работы не только себе, но и «добросовестным оппонентам», и что он «передал их текст тов. Церетели»…

Как видим, Ленин ещё рассматривал Акакия Церетели как товарища по борьбе за новую Россию. Так о какой «гражданской войне в среде революционной демократии» тут можно было говорить? Да, Ленин критиковал Петросовет, но это была пока что товарищеская критика, и не вина Ленина, что меньшевики и эсеры к ней не прислушались.