Ленин в 1917 году

Дело в том, что накануне с Каменевым и Зиновьевым встретился Сталин. Зиновьев сократил свое письмо в редакцию, где повторив, что его взгляды «далеки от тех, которые оспаривает тов. Ленин», написал: «Мы вполне можем сомкнуть ряды и отложить наш спор до более благоприятных обстоятельств». Не советуясь с другими коллегами по газете, Сталин 20 октября опубликовал это письмо в «Рабочем пути», сопроводив его примечанием от редакции, что вопрос о поведении Каменева и Зиновьева «можно считать исчерпанным». Ну, а «резкость тона» Ленина по отношению к ним, — «не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками»[1098].

В этот день, 20 октября, Свердлов зачитывает «заявление т. Ленина» на заседании ЦК. Присутствуют: Свердлов, Дзержинский, Сталин, Сокольников, Милютин, Троцкий, Иоффе, Урицкий, позднее приходит Коллонтай. Каменева и Зиновьева не было.

Дзержинский сразу предлагает «потребовать от Каменева полного отстранения от политической деятельности, принимая во внимание, что Зиновьев и без того скрывается и в партийной работе участия не принимает». Однако Сталин заявляет, что лишь пленум ЦК может рассматривать предложение Ленина, а посему его следует снять с обсуждения. С ним соглашаются Урицкий и Милютин, который тут же начинает объяснять, что «вообще ничего особенного не произошло».

Свердлов соглашается, что ЦК «не имеет права исключать из партии», но есть заявление Каменева об отставке, поданное еще 16 октября. И данное собрание «достаточно авторитетно» для того, чтобы отставку принять. Сталин возражает и «доказывает, что все наше положение противоречиво; считает, что исключение из партии — не рецепт, нужно сохранить единство партии; предлагает обязать этих двух тт. подчиниться, но оставить их в ЦК».

Но предложение Свердлова поддерживает Троцкий. Он поясняет, что само его заявление в Петросовете было вынуждено Каменевым, намеревавшимся вносить контррезолюцию, что «создавшееся положение совершенно невыносимо», как недопустимы и заявление Зиновьева и заметка от редакции в сегодняшнем «Рабочем пути».

И тут, совершенно некстати, разразился скандал. Сокольников подтверждает, что заметка от редакции действительно ошибочна, но его мнения Сталин не спрашивал. Тогда Сталин, оскорбившись, заявляет, что выходит из редакции. Но ЦК отставки не принимает. В этой нервозной обстановке голосуют решения. За отставку Каменева — 5, против — 3. Обязать Каменева и Зиновьева не выступать «против решений ЦК и намеченной им линии работы. За — 6». И, наконец, запретить всем членам ЦК «выступать против принятых решений ЦК — единогласно».

Обсуждение второго вопроса — «Заявления Военки», зачитанного Свердловым, проходит более спокойно. И, видимо, не только потому, что ее руководство отсутствует. Но и потому, что все принципиальные вопросы уже решены накануне — во время их встречи с Лениным. Иоффе предлагает «отвергнуть предложение Военки, так как все желающие работать могут войти в революционный центр при Совете». Троцкий снисходительно добавляет, что «все наши организации могут войти в революционный центр и в нашей фракции там обсуждать все интересующие их вопросы»[1099].

Судя по всему, руководство «военки» находилось в это время в Смольном, где впервые собрался Военно-революционный комитет. Среди 66 его членов большевики явно преобладали — 48 человек. Но сюда потянулись и наиболее решительные элементы из других партий. Из левых эсеров в состав ВРК вошли Владимир Алгасов, Григорий Закс, Павел Лазимир, Георгий Сухарьков и другие — всего 14. От меньшевиков-интернационалистов — Г.М. Краморов. От анархо-синдикалистов — Владимир Шатов, от анархистов-коммунистов — Иосиф Блейхман, Ефим Ярчук.

На следующий день, 21-го, на заседании ВРК утвердили Бюро из трех большевиков — Антонова-Овсеенко, Подвойского, Садовского и двух левых эсеров — Лазимира и Сухарькова. Вопрос о взаимоотношениях «военки» и ВРК таким образом был исчерпан. Никто из членов Военно-революционного центра, созданного ЦК 16 октября в Бюро не вошел, хотя некоторые из них и являлись членами ВРК. И дабы этот орган никому не показался большевистским «филиалом», председателем ВРК избрали председателя солдатской секции Петросовета Павла Евгеньевича Лазимира[1100].

Итак, дело было сделано, хотя и с некоторым опозданием. Ибо со стороны правительства подготовка к подавлению выступления уже шла полным ходом. Еще 18 октября под председательством Керенского состоялось совещание с участием военного министра, министра внутренних дел и главнокомандующего округом. На нем отрабатывается план размещения войск, задачи подразделений, дается указание о возбуждении уголовного преследования против «Рабочего пути» и подтверждается приказ об аресте Ленина[1101].