Читаем Ленин в судьбах России полностью

Потресов как раз был тем коллегой Ленина по газете "Искра", который назвал его книгу "Что делать?", вышедшую под редакцией Б.Аксельрода, "поэзией". Ленин вовсе не родился грубияном. В своих воспоминаниях Мартов отмечает, что Ленин в молодости был удивительно скромным даже с противниками, считал Плеханова и Аксельрода своими учителями и не был убежден ни в себе, ни в той исторической роли, которую он будет играть в жизни России.

Ленин ездил в конце девяностых годов к своим марксистским кумирам в Женеву, где существовала созданная ими "Группа освобождения труда", потом в 1900 г. вместе с деятелями этой группы и со своими соратниками по петербургскому Союзу Ю.Мар-товым и А.Потресовым организовал в Мюнхене газету "Искра" и буквально через три года, на II съезде партии радикально разошелся с ними, сначала по тактике, а потом и по программе. Впервые на этом съезде, собственно говоря, и родился русский Робеспьер (Плеханов), партийный "Людовик XIV: партия — это я, Ленин" (Вера Засулич), партийный заговорщик (Мартов), даже партийный Аракчеев (Акимов). Свой разрыв с ними Ленин первоначально объяснял не политическими, а организационными причинами. Он говорил в беседе с Валентиновым:

"Плеханов — первоклассный ученый, но не способен вообще что-нибудь и кого-нибудь организовать”, "а о других — Аксельроде, Засулич, Потресове — смешно и говорить. Кто с ними имел дело, скажет: "Как вы ни садитесь, в дирижеры не годитесь!” Мартов — прекрасный журналист, но разве он может претендовать на дирижерскую палочку” (стр.167).

Естественно, что на палочку дирижера революционной России мог претендовать только он один, поэтому партия тоже он один, как это стало известно после революции даже поэтам: мМы говорим — партия, подразумеваем Ленин, мы говорим Ленин — подразумеваем партия!”

Ленин любил не всякую истину, а только свою собственную, не всякий марксизм, а только свой собственный марксизм, который он называл большевизмом, а его ученики "ленинизмом". Ленин никогда не был догматиком, более того, он часто бывал и еретиком, когда его вчерашняя теория приходила в противоречие с политической ситуацией страны на новом этапе ее развития. Это он доказал как раз в двух революциях 1917 года. Старая большевичка, которая входила в узкий круг Ленина в эмиграции, после революции работала секретарем Коминтерна, а потом вновь эмигрировала, Анжелика Балабанова писала: "Ленин был человеком, который интересовался только тем, что подтверждает не вообще теорию социализма, а теорию большевизма… Ему было абсолютно безразлично, что о нем думают и пишут… Его популярность была ему в тягость. Он не был толерантен к инакомыслящим… Он был одновременно и ортодоксом и еретиком" (Балабанова, там же, стр.12).

Все это имел в виду и Троцкий, когда к 50-летию Ленина нашел важным подчеркнуть не столько меняющуюся политическую философию Ленина, сколько его безошибочную интуицию. Троцкий писал: "Литературный и ораторский стиль Ленина страшно прост, утилитарен, аскетичен, как и весь его уклад… Ясная научная система — материалистическая диалектика — для действий исторического размаха, какой выпал на долю Ленина, — необходима, но не достаточна… Тут нужна еще интуиция: способность на лету оценивать явления… Когда Ленин, прищурив левый глаз, слушает радиотелеграмму, содержающую в себе парламентскую речь одного из империалистических вершителей судеб или о ч ерю дну ю дипломатическую ноту — сплетенье кровожадного коварства с полированным лицемерием, — он похож на крепко умного мужика, которого словами не проймешь и фразами не обманешь… Эта мужицкая сметка, только с высоким потенциалом, развернувшимся до гениальности" (Л.Троцкий. "Национальное в Ленине". К 50-летию Ленина, ("Правда", 23.4.1920).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых загадок природы
100 знаменитых загадок природы

Казалось бы, наука достигла такого уровня развития, что может дать ответ на любой вопрос, и все то, что на протяжении веков мучило умы людей, сегодня кажется таким простым и понятным. И все же… Никакие ученые не смогут ответить, откуда и почему возникает феномен полтергейста, как появились странные рисунки в пустыне Наска, почему идут цветные дожди, что заставляет китов выбрасываться на берег, а миллионы леммингов мигрировать за тысячи километров… Можно строить предположения, выдвигать гипотезы, но однозначно ответить, почему это происходит, нельзя.В этой книге рассказывается о ста совершенно удивительных явлениях растительного, животного и подводного мира, о геологических и климатических загадках, о чудесах исцеления и космических катаклизмах, о необычных существах и чудовищах, призраках Северной Америки, тайнах сновидений и Бермудского треугольника, словом, о том, что вызывает изумление и не может быть объяснено с точки зрения науки.Похоже, несмотря на технический прогресс, человечество еще долго будет удивляться, ведь в мире так много непонятного.

Владимир Владимирович Сядро , Оксана Юрьевна Очкурова , Татьяна Васильевна Иовлева

Приключения / Публицистика / Природа и животные / Энциклопедии / Словари и Энциклопедии