Ленин вел нас к победе

58-я Краснознаменная дивизия прошла путь через всю Украину. В Николаеве она попала в чрезвычайно тяжелое положение из-за того, что вовремя не успела избавиться от партизанских настроений. В Николаеве наступила расплата. Несколько батальонов этой дивизии восстали и перешли на сторону бандита-анархиста Махно. В Николаеве перебежчики арестовали всех командиров и комиссаров дивизии. Арестованные стояли на площадке бронепоезда под охраной. Восставшие стали обсуждать степень «преступности» красного командования перед ними.

И вдруг в этот момент появился, словно из-под земли вырос, командир 172-го полка Михаил Губаноз, бывший рабочий днепропетровского Брянского завода.

— Вы что тут натворили?! — закричал он с такой силой и злостью, что буквально все опешили. — Вы что, забыли указание товарища Ленина, что партизанщина в армии — это гибель и для нас и для всей пролетарской революции?! Поймите, все недисциплинированные партизанские отряды будут, как зайцы, поодиночке перебиты, уничтожены хорошо организованными, дисциплинированными, по-военному слаженными частями и соединениями белых и интервентов. Да здравствует единая, дисциплинированная Красная Армия! Долой партизанщину в армии! Именем товарища Ленина приказываю: по местам!..

Махновца, выхватившего было пистолет против Губанова, сами восставшие смяли и прикончили, не дав ему выстрелить. Та же участь постигла и остальных ретивых представителей батьки Махно.

Немало было подобных явлений, но здоровое начало, положенное в основу Красной Армии В. И. Лениным, спасало положение. Красная Армия крепла с каждым днем.

Крепла она с помощью пашей Коммунистической партии, в результате забот В. И. Ленина. Когда было худо у пас, мы обращались за помощью к Ленину. Приведу одну лишь телеграмму (а их было много), отосланную нами Владимиру Ильичу я критический момент. Вот ее текст:

«Москва, т. Ленину.

Ровно, 14 августа. Считаем долгом предупредить, что самая крупная дивизия имеет 1500 штыков и самая малочисленная 700 на всю дивизию. Противник массируется перед нашей конной армией. Части устали, плохо одеты. Пополнение из-за отсутствия обмундирования и винтовок подать не можем. Захватив приказ противника и зная его планы, парируем удар, примем меры не терять инициативы, ибо переход к обороне не удастся и части не выдержат, так как противник превосходит нас. Необходима помощь. № 155/С,

14 августа 1920 г.

Реввоенсовет 12. Кузьмин, Аралов.

С подлинным верно: (подпись)»[49].

И помощь по распоряжению Ленина немедленно была оказана вооружением, боеприпасами и обмундированием.

Ленин пристально следил за героическими действиями воинов Красной Армии, восторженно отмечал их подвиги, посылал им приветствия, требовал от командиров представлять к наградам боевые части за одержанные победы.

Осенью 1919 года тяжелое положение сложилось в 45-й, 47 и 58-й дивизиях, которые на юге Украины были отрезаны от главных сил нашей армии. Понадобились поистиие железная воля и энергия И. Э. Яки-ра, И. Ф. Федько, В. П. Затонского, Я. Б. Гамарника, Г. И. Котовского, Л. В. Картвелишвили и других, чтобы создать из этих дивизий крупные боеспособные и дисциплинированные воинские части. Впоследствии они прорвали вражеское кольцо и восстановили связь с 12-й армией, одержали блестящие победы над гайдамаками, петлюровцами, деникинцами, шайками Махно.

Когда Владимир Ильич узнал об этом, он 1 октября подписал специальное постановление Совета обороны о награждении славных дивизий почетными знаменами революции. Были также выданы награды командирам и красноармейцам. Внимание Ленина, его высокая оценка окрылили личный состав частей, воодушевили бойцов на новые ратные подвиги.

Люди выковывались не сразу. В боях вырастали и закалялись многие командиры, имена которых стали потом известны всей стране.

Отмечу, например, выдающуюся роль 23-летнего И. Э. Якира. С ним у меня произошла первая встреча при следующих обстоятельствах.

Летом 1919 года мне пришлось быть в Одессе по случаю переформирования 3-й украинской армии в 45-ю дивизию. В связи с этим был устроен смотр одесского гарнизона на Куликовом поле. После смотра,

возвращаясь верхом на лошади по Дерибасовской улице, я услышал, как кто-то громко меня окликнул. Оглянувшись, увидел группу товарищей, стоявших на балконе одного дома. Махая руками, они приглашали меня зайти к ним. Зашел.