Ленин во Франции

Школа в Лонжюмо создавалась в ожесточенной борьбе с ликвидаторами, отзовистами и другими антиленинскими течениями и группами. Враги упрекали школу во "фракционности", а ее организаторов-большевиков во главе с Лениным — в сектантстве. Однако необходимо подчеркнуть, что одной из основных особенностей школы в Лонжюмо явилось то, что она стала именно общепартийной — в отличие от фракционных отзовистских школ на Капри и в Болонье.

Об общепартийном характере школы в Лонжюмо свидетельствует прежде всего состав ее слушателей. Из 18 учеников школы 10 были большевиками (в том числе все пять вольнослушателей: Г. К. Орджоникидзе, И. И. Шварц, Б. А. Бреслав, С. М. Семков, В. Н. Манцев), 4 причисляли себя к меньшевикам-партийцам, 1 был впередовцем, 1 — польский социал-демократ, и, наконец, двое называли себя "нефракционными".

Отбор слушателей на местах производился партийными организациями без различия принадлежности кандидатов к тому или иному течению в партии теми организационными коллегиями, которые стояли наиболее близко к массам в данном районе, данном городе. В тех же случаях, когда из-за полицейских преследований выборы произвести было невозможно, агент школьного комитета — большевик, посланный в Россию для организации выборов в школу, — направлял учеников в Париж, руководствуясь рекомендациями партийных работников, заслуживавших доверия.

Полномочия учеников утверждались школьным комитетом (этот комитет, созданный по решению январского Пленума ЦК РСДРП в 1910 году, провел большую подготовительную работу по организации школы в Лонжюмо; от большевиков в него входил Н. А. Семашко), а также мандатной комиссией, в состав которой от учеников школы были включены Я. Д. Зевин и А. И. Догадов.

В мандатах подчеркивался общепартийный характер школы. "Товарищ податель сего выбран группою социал-демократов города Николаева в партийную школу, — говорится в одном из мандатов. — Группа посылает товарища в школу общепартийную… Если при существовании школы партийной представитель от Николаева предпочтет ей школу фракционную, или, будучи в общепартийной школе, поведет в ней фракционную политику, — то он теряет представительство от Николаева"85.

Об общепартийном характере школы в Лонжюмо говорит и состав ее лекторов. Они принадлежали к различным течениям в РСДРП. Это обстоятельство должно было, по замыслу Ленина, дать возможность ученикам школы своими глазами увидеть представителей всех, в том числе и новых, группировок. Ученики должны были сами убедиться в ошибочности тех или иных взглядов отдельных группировок. Однако следует подчеркнуть, что, несмотря на различные оттенки в составе лекторов Лонжюмо, среди них не было ни одного ликвидатора, ни одного открытого врага партии, в то время как в болонской школе — как подчеркивалось в одном из документов школьного комитета — лекторы "воспитывали рабочих в антипартийном духе, проповедуя идеи отзовизма, ультиматизма и махизма, давая возможность Троцкому сделать школу орудием блока ликвидаторов и отзовистов"86.

Среди лекторов в Лонжюмо были В. И. Ленин, Н. А. Семашко, И. Ф. Арманд, Ю. М. Стеклов, Г. Е. Зиновьев и Л. Б. Каменев, один меньшевик-партиец (Шарль Раппопорт), два представителя группы "Вперед" (А. В. Луначарский и Станислав Вольский), один польский социал-демократ (В. Л. Ледер), один деятель социал-демократии Латышского края (Я. Э. Янсон), один бундовец (И. Давидсон) и двое примиренцев (Д. Б. Рязанов и М. К. Владимиров). Меньшевики-голосовцы не представили ни одного лектора в Лонжюмо, хотя четырем из них (а именно Дану, Мартову, Волонтеру и Маслову) были отправлены приглашения. Свой отказ от чтения лекций они аргументировали ссылкой на якобы "фракционный" характер школы. Письмо за подписью Мартова, Дана и других, где содержались эти необоснованные нападки, обсуждалось на собрании учеников школы и вызвало их резкий протест87.

Регулярные занятия начались в мае и продолжались до 17 (30) августа 1911 года. Основную часть лекций прочли лекторы-большевики. Из 158 лекций на их долю падает 98.

Курс охватывал как чисто теоретические проблемы, так и практические вопросы текущей партийной жизни. Были прочитаны лекции по истории РСДРП, истории социалистического движения на Западе, профессиональному движению, рабочему законодательству на Западе и в России, кооперативному движению, об отношении социал-демократической партии к парламентаризму (и в связи с этим о работе социал-демократической фракции в III Думе), о национальном вопросе в программе РСДРП и т. д.

Занятия в школе не сводились только к лекциям. Слушатели самостоятельно работали над первоисточниками, делали доклады, выступали на семинарах. С ними проводились практические занятия. Писать корреспонденции, заметки в газету учила их Надежда Константиновна Крупская. Об этом мы узнаем из письма Я. Д. Зевина, направленного из Парижа в Россию.