Ленин жив!

  - Нет... я понимаю, что он все тут. Он тут главный и все такое. Он почти Бог. Почти... но все же. Нельзя же отречься вообще от всего и вся! И ради чего? Ради, вот такого, пустого существования?

  - Хватит. Не надо мне читать мораль. Не надо. Я все знаю сама. А вот вы не знаете. Многое не знаете! И не знаете главное! Главную мою тайну!

  Кирилл посмотрел внимательно на женщину. И неожиданно спросил:

  - А зачем, он вам?

  Но, она не смутилась и ответила вопросом на вопрос:

  - А вам?

  Кирилл пожал плечами и вздохнул:

  - Мне?! Мне он не нужен...

  Стюарт ухмыльнулась и грустно улыбнулась:

  - И мне... Мне нужны вы... Вы мне, очень нужны... И ваш ребенок!

  Кирилл понял, что вести разговор с ней просто не возможно. Она постоянно перехватывает лидерство. Она постоянно контролирует ситуацию и тем более говорит, какие-то странные вещи.

  "Не хватало еще, что бы она мне тут начала в любви признаваться. Тогда все рухнет, тогда она почувствует, что я не смогу ответить ей взаимностью и точно разозлиться, и тогда, тогда крах... ничего не получиться!"

   Лучинский насупился:

  - Так зачем вы тогда?

  Она улыбнулась и пожала плечами:

  - А вы?

  Теперь уже разозлился Лучинский. Он, хотел даже встать и уйти, но что-то удерживало его. Словно кто-то неведомый внутри, запретил так поступать. Кирилл попытался успокоиться и как-то изменить этот почти нелепый диалог:

  - Слушайте... у нас разговор не получится.

  Но, она вдруг стала мрачной, в ее глазах блеснула злость, Стюарт достала из маленькой сумочки, с которой пришла, пачку дамских сигарет. Подкурив, тонкую черную палочку, она выпустила дым, почти Кириллу в лицо и вызывающе сказала:

  - А, кто сказал, что я собираюсь с вами разговаривать. Я пришла вас выслушать. И все. И потом... потом я скажу... главное...

  Кирилл тоже разозлился и дерзко спросил:

  - Что потом?!

  Он вдруг заметил, она начала нервничать. Сигарета дрожала у нее в пальцах:

  - Ладно, хватит. Говорите. Это уже затягивается. Время нет. За мной следят. И, только благодаря Хрушеву я смогла...

  Кирилл, вздохнул и, внимательно посмотрев ей в глаза, монотонно сказал:

  - Хорошо. Я хочу вам предложить...

  Она вздрогнула и растерянно посмотрела на него:

  - Как и вы?

  Он улыбнулся и словно согласившись, кивнул головой:

  - Нет, простите, я хочу вас попросить...

  Стюарт такой ответ понравился. Она улыбнулась и, затянувшись, вновь выпустила дым в сторону Кирилла:

  - Вот это другое дело.

  Он стерпел это и лишь тяжело вздохнул:

  - Знаете. А я хоть тут у вас и не старею, но стал в душе уже настоящим стариком. Тяжело все это.

  - Что именно?!

  - Ну, вот так жить. Как я. Тяжело. Поймите, это очень тяжело.

  - А я, думала наоборот, все для вас тут, как сказка... и я так радуюсь за вас... когда вас вижу... я радуюсь...

  Кирилл вновь поморщился. Женщина вновь говорила странности, но Лучинский сделал вид, что не расслышал последних слов:

  - Ага, сказка. Ну ладно, но я не об этом. Я о сыне. О своем сыне. Вы ведь хотите его забрать?

  Стюарт стала совсем грустной, она бросила окурок себе под ноги и затушила его подошвой туфельки. Помолчав, она спросила:

  - Что вы хотите?

  - Я? Я хочу, что бы вы стали ему настоящей матерью.

  Она вскинула брови и удивленно спросила:

  - Правда? Почему?!!! Вы что, знаете? Вы все знаете?.. Нет, вы не можете знать... просто не можете...

  Он ответил не сразу, не понимая, что она говорит ему... вновь посмотрел на прудик, в котором плескались большие жирные золотые рыбки. Их бока отливались кроваво-красными полосками.

  - Просто я хочу, что бы он рос, как простой, вернее нормальный настоящий человек.

  - Правда?! - на глазах Стюарт выступили слезы. - А я думала... вы против, будете и будете мне сейчас выговаривать, просить умолять... Хотя если бы вы знали главную причину... вы бы согласились без уговоров!

  - А смыл? - хмыкнул он. - Все ведь решено. И я ничего уже не решу. Что даст моя строптивость?!

  - Да, вы правы... - грустно согласилась она. - Но, поверьте, это будет, наверное, самый счастливый ребенок на свете. Я сделаю все, что смогу. И вы будете радоваться. Вы будете все это видеть и радоваться!

  - Не получиться.

  - Что? - вздрогнула она.

  - Не получиться сделать его самым счастливым. И меня заодно...

  - Почему?! - обиделась Стюарт.

  - Потому, что ребенок не должен видеть, что его родители становятся моложе его самого, а родители пусть и приемные не должны видеть, что их ребенок стареет и умирает у них на глазах, это противоестественно жизни. Обычной человеческой жизни.

  - Что вы такое говорите?! Я не понимаю! Артур... мы назовем его Артур... как короля... Артур будет такой, как вы. Он будет бессмертным! Это я знаю. Мне сказали врачи!

  - Они вам лгут. Он не будет такой, как я. Я один такой и другого просто быть не может, даже ваш супруг никогда не будет такой, как я. И это я вам говорю по секрету.

  - Почему? - испуганно и беззащитно пропищала она. - Почему, вы так говорите?! Это не правда!

  - Это правда. Во-первых, потому, как и я уже не я. Все кончено. А во-вторых, Светлана ошиблась. Она ошиблась, вернее ей помогли ошибиться. Оно приняла не тот препарат.