Ленин жив!

  Они сидели в дальнем углу сквера разбитого при медицинском центре, в резной деревянной беседке. Плотные кусты скрывали их от окружающих случайных прохожих или гуляющих пациентов. Вообще, этот сквер, многие называли: "местом свободы". Здесь можно было говорить совершенно спокойно, не боясь, что разговор будет записан сотрудниками ФМБ. И дело был вовсе не в том, что подслушивающих устройств тут не было. Их было ровно столько, сколько по всей территории топорыжкинского центра. Просто тут, по какому-то загадочному стечению обстоятельств, аппаратура не реагировала на человеческую речь. Сквер был словно заколдован от прослушек и прочей шпионской ерунды. Сначала об этом мало кто знал, но в дальнейшем все-таки информация утекла из охранного ведомства и народ, тут же начал использовать это сквер, как место для самых сокровенных переговоров, разговоров и признаний.

  Вот и Щупп с Палкиной не раз тут вели беседы, которые не предназначались для ушей сотрудников четвертого отделения.

  Лиза была спокойна.

  Она понимала, что два взволнованных человека сейчас будет просто перебор. И ничего хорошего для них с главврачом от паники и суеты не предвидится. Девушка взяла Щуппа за руку и ласково сказала:

  - Да успокойтесь, он ничего еще не сказал...

  - Но пытался?

  - Но пытался. Он уверяет, что отравился. Он говорит, что отравился каким-то препаратом, а точнее бальзамом. Он думает, что находится в токсикологии. Он не знает еще о времени.

  - Так, - мрачно выдохнул Щупп. - Придется ему как-то аккуратно об этом говорить. Придется. Ой, боюсь я на неадекватность. А вдруг, он все помнит?!

  - Что именно?

  - Но все, все помнит, что с ним было и вообще историю помнит. Что с обществом и со страной было. Не дай Бог помнит все! Ой, беды не оберешься! Ой, боюсь я! - запричитал Щупп.

   - Да как же он не помнит? Он же нормальный человек из двадцатого века, не то, что мы, - хмыкнула Палкина.

  - Ты это Лиза, брось, брось сейчас речь не об этом! - отмахнулся Михаил Альфредович.

  - Да? А я об этом. Я тоже хочу все помнить! Тоже хочу все знать и не бояться этого! Я тоже хочу быть нормальным человеком! - прикрикнула Палкина.

  Щупп внимательно посмотрел на помощницу, и грустно покачав головой, добавил:

  - Вот поэтому Палкина, мы и должны с тобой сделать все, что задумали. Все. Вот поэтому ты и должна меня слушаться. Говоришь, он про бальзам какой-то, говорить начал. Значит печень.

  - Конечно печень. Что еще?

  - А печень это все.

  - А почему мы сразу-то не взяли пункцию у него? А? Почему? Вопрос что ли не стоял? - удивилась Лиза.

  - Да почему не стоял?! Стоял и не раз. Но решали все на самом высоком уровне и все не как не могли решить. Вот и дорешались. Что не какой пункции не взяли. Столько лет, а пункции не взяли. Бардак, как и везде. Вертикаль власти чертова....

  - Ну, зачем вы так. Взяли бы пункцию и все. И ничего сейчас бы у нас не получилось.

  - Да может ты и права. Может и права. Поэтому печень наше все. Его печень наше все. Смешно звучит.

  - Только вот мне не смешно, - грустно добавила Лиза.

  - Значит печень. Нужно взять пункцию печени. Там усело все, что он пил. Там, там следы этого препарата. В крови у него ничего нет. Я сам смотрел несколько анализов. А вот печень. Печень это серьезно! Печень этот как фото-пластина, все задерживает и все фиксирует! Печень, вот его тайное хранилище! Значит он пил. Он, что-то все-таки пил. Я знал. Теперь знают и эти козлы из эф эм бэ. Сикора, сучий потрох, он точно теперь знает, или, по крайней мере, узнает, расшифровав запись.

  - Да он еще и не успел. Вряд ли, - Лиза тяжело вздохнула. - А вообще, честно говоря, мне этого человека просто жаль. Он для нас, как кусок мяса с ценной информацией, а ведь он человек в первую очередь. Как вот он узнает правду? Что с ним вообще будет?

  - Ну, ты это брось! У нас с тобой другая задача! Он сам виноват раз выпил то, что не надо было пить. Раз попал к нам. Тут как говорится, все от него самого зависит. Ты лучше подумай, как нам с тобой пункцию у него печени взять, ведь если мы возьмете без сознания и официально в палате у него, зафиксируется все, и тогда все поймут, что мы там делали. А вот если...

  - Что если?

  - А вот если его уговорить, ну например тайно дать нам пункцию и стереть остальной код, того препарата, прочистить печень. То тогда...

  - А, как его уговорить? Кто его уговорит? - тревожно спросила Лиза.

  Щупп недобро ухмыльнулся и непроизвольно посмотрел на глубокий вырез на груди у помощницы. Та, уловив его взгляд, покачала головой:

  - Нет, только не я...

  - Ты девочка, ты, ты мой козырь, больше нет никого... или ты или никто. И это история! Ты пойми, от тебя зависит будущее. И не только страны, будущее мира! Ты, ты должна.

  Лиза тяжело вздохнула и опустила глаза. Она хотела, что-то ответить, но промолчала. Щупп, довольный, улыбнулся и погладил помощницу по руке.

  ***

  - Светлана! Готовь спецоперацию! Будем объект транспортировать в Москву. Но про это, пока, никто кроме тебя, не должен знать! Никто! - сурово сказал Сикора.