Ленин жив!

  Правитель повернулся и, сложив руки на груди, смотрел на Лучинского. Затем он кивнул головой и в беседку вошел толстый человек в генеральском мундире с потной шеей. Он, переминался с ноги на ногу, было видно, что он очень волновался:

  - Вы привезли ее? Все в порядке? - строго спросил правитель.

  - Так точно, товарищ верховный... - залепетал генерал. - Все в лучшем виде! Она тут.

  - Пригласите ее.

  Генерал вылетел из беседки, как пробка из бутылки. Возникла пауза. Кирилл смотрел, то на верховного, то на его супругу. Они в сою очередь глядели на него. Немая сцена. Сколько этот тянулось, неизвестно. Но потом, потом как сон, как туман, появилась она, безумно и плавно.

  Это была она, та, прекрасная гречанка...

  Светлана Турнова стояла выпрямившись, как по стойке смирно. Гордо задрав голову вверх и смотря, куда-то в потолок. Правитель подошел к ней совсем близко. Кириллу даже показалось, что он втягивает ноздрями воздух, что бы уловит запах ее духов. Как старый кабель, который уже не может уговорить суку, но пытается разнюхать ее запах.

  Наконец он нарушил тишину:

  - Эта женщина носит в себе нашего ребенка и вашего сына Кирилл. Вы узнаете ее?

  Лучинский молчал, он не знал, что сказать. Верховный, это понял и добавил:

  - Вот поэтому я и прошу вас принять мое предложение. Прошу... добровольно...

  И вновь тишина. Кирилл слышит, как бьется его сердце. Он, краснеет. Он, не знает, что делать?!

  - А, что бы вы могли как-то подумать. Мы с супругой оставим вас пока наедине, со Светланой. Вы можете поговорить.

  Верховный обреченно всплеснул руками и кивнул Стюарт, направился к выходу. Кирилл смотрел ему вслед с ненавистью. Он видел лишь мутный силуэт. Просто шаги по дощатому полу. Просто пятно, нелепое, никчемное и ненужное никому пятно! Пятно которое считает, что оно бессмертно, но которое еле видно и вообще нельзя понять есть оно или это мираж...

  Он молчал, он скрипел зубами. Ему так хотелось завыть, как волку. Он зажмурился и лишь застонал, потом раскрыла глаза, и посмотрел на нее. Она сидела, как ни в чем не бывало и, добродушно разглядывала его лицо. Это красивая женщина, так похожая на гордую гречанку.

  - Зачем? - наконец выдавил он из себя? - Зачем ты это сделала?!!!

  - А как ты думаешь, сколько стоит вечность?!

  - Ты о чем?! - зло цыкнул он.

  - О тебе. Ты теперь самый состоятельный человек на земле. Ты, но пока ты не понимаешь, и может, не поймешь. А я, я все давно поняла.

  Кирилл, схватился руками за голову и замычал. Он опустился на колени и дернувшись пару раз, ударил кулаком по дощатому полу:

  - Вы все тут сумасшедшие! Вы помешались на вечности! На бессмертии! Вы не хотите ничего знать кроме этого! Вы все меряете на это! А жизнь?! Вы забыли о жизни!!!

  Она, смотрела на него, ухмыляясь. Никаких эмоций это его театральное поведение не вызвало. Она еще раз ухмыльнулась и равнодушно ответила:

  - Вот как раз о жизни... я и не забыла. Не забыла. Вот поэтому...

  - Как не забыла? Как не забыли?! Вы же не можете понять, что жизнь тем и ценна, что она хрупка и уязвима! Что она может кончиться, что она дана лишь раз и не навсегда! Она такая маленькая и хрупкая, и прожить ее нужно, как можно лучше и честнее! А вы? Вы устроили из нее просто фарс! Вы помешанные! Вы из своей жизни сделали фарс! Фарс сумасшествия бессмертия! Но оно! Оно вам ничего не даст! - он сидел на дощатом полу, обхватив голени и, говорил это с грустной усмешкой. - Ты могла решить за себя. Тебе я не могу в этом запретить. Но зачем? Зачем ты решила за меня?

  - В смысле?

  - Ты решила за меня? Это мой ребенок! И ты решила за меня! Ты не имела права!

  - Светлана встала и, подняв руки, как богиня в древнем храме солнца, весело ответила:

  - А это уже тебя не должно касаться. Тем более ты от этого не как не пострадаешь. А я, и тем более твой ребенок только выиграет! Ты не вправе мне даже задавать такие вопросы! Ты просто должен знать и все. И все. Ты и так слишком много получил.

  - Что я получил? Да я самый несчастный человек! Вот что я получил!

  - Это ты-то несчастный? Да тебе дурачок принадлежит весь мир! Тебе! Ты пойми... у него... у нашего правителя даже детей быть не может, а ты! Ты великий и вот тебе дается право иметь детей! Ты все имеешь!

  - Дура! Ты просто дура, - он грустно засмеялся и медленно встал с пола, подошел к ней и потрогав ее пальцами за щеку добавил. - Ты так ничего и не поняла. Счастье, это даже не когда тебя любят. А когда ты имеешь право сам решать любить или нет. Понимаешь, только ты. Вот думаешь, например те же самые самоубийцы, они не счастливы? Они счастливы по-своему. Они сами решили, как им поступить прервать жизнь или нет... Вот. Понимаешь, счастье оно такое разноплановое. А ты, ты просто банально списываешь его до возможности дышать воздухом и смотреть на солнце... это конечно может быть счастьем, но не всей жизни.