Ленин. Жизнь и смерть

«Что делать?» — работа исключительная по своему значению. Крупская назвала ее «страстным призывом к организации», но эта характеристика далеко не исчерпывает смысл ленинской работы; сказать так — значит, ничего не сказать. В ней — весь Ленин со всем арсеналом своих пропагандистских средств. Он яростно нападает, хулит, прорицает, втолковывает, убеждает, взывает, щедро пользуясь приемами адвокатского красноречия так, что оставаться равнодушным просто невозможно. Да, он один нашел ключ сразу ко всем дверям, и горе тому, кто посмеет с ним не согласиться! «Свобода — великое слово, — с мрачным сарказмом заявляет он, — но под знаменем свободы промышленности велись самые разбойнические войны, под знаменем свободы труда — грабили трудящихся». Свобода критики, как пережиток российского прошлого, объявляется им фикцией, поскольку теперь открыты научные законы развития общества, и бесполезно с ними спорить, они вне критики. Вся первая глава посвящена ниспровержению свободы как таковой. Говоря о революционерах, он описывает их героический, тернистый путь к победе, знать который дано лишь им, и только им. «Мы идем тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки. Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходится почти всегда идти под их огнем. Мы соединились, по свободно принятому решению, именно для того, чтобы бороться с врагами и не оступаться в соседнее болото, обитатели которого с самого начала порицали нас за то, что мы выделились в особую группу и выбрали путь борьбы, а не путь примирения. И вот некоторые из нас принимаются кричать: пойдемте в это болото! — а когда их начинают стыдить, они возражают: какие вы отсталые люди! и как вам не совестно отрицать за нами свободу звать вас на лучшую дорогу! — О да, господа, вы свободны не только звать, но и идти куда вам угодно, хотя бы в болото; мы находим даже, что ваше настоящее место именно в болоте, и мы готовы оказать вам посильное содействие к вашему переселению туда. Но только оставьте тогда наши руки, не хватайтесь за нас и не пачкайте великого слова свобода, потому что мы ведь тоже „свободны“ идти, куда мы хотим, свободны бороться не только с болотом, но и с теми, кто поворачивает к болоту!»

Ленин редко пользуется развернутым образом. Приведенный отрывок в этом смысле является исключением — в нем до конца выдержана образность. Ленин — непревзойденный мастер уничтожающей фразы. Этой картиной, в которой преданные делу революционеры стряхивают с себя цепляющихся за них попутчиков, оставляя их увязать в болоте, действие не заканчивается; занавес открывается, и мы становимся свидетелями драмы.

«Что делать?» — высокая драма, равно как и нечаевский «Катехизис революционера», ставший для Ленина первоисточником и опорой. Разница лишь в том, что Нечаев вполне довольствовался пределами России, помещая своих героев и злодеев на русскую сцену; сюжет разворачивается в России, здесь же злодеев и казнят. Ленин идет дальше. Для него сцена — весь мир. Злодей — мировая буржуазия, не только российская. Героями же остаются русские, так как им дано осуществить революцию в мировом масштабе; это право они заслужили ценою крови и жертв 70-х годов, то есть, по разумению Ленина, Нечаева и членов «Народной воли». В нижеследующем отрывке, который подобно заклинанию завораживает своей силой, Ленин и впрямь речет, как новоявленный Моисей; здесь он заявляет о себе как о восприемнике революционного прошлого и указывает путь к революционному будущему: «История поставила перед нами ближайшую задачу, которая является наиболее революционнойиз всех ближайшихзадач пролетариата какой бы то ни было другой страны. Осуществление этой задачи, разрушение самого могучего оплота не только европейской, но также (можем мы сказать теперь) и азиатской реакции сделало бы русский пролетариат авангардом международного революционного пролетариата. И мы вправе рассчитывать, что добьемся этого почетного звания, заслуженного уже нашими предшественниками, революционерами 70-х годов, если мы сумеем воодушевить наше в тысячу раз более широкое и глубокое движение такой же беззаветной решимостью и энергией».

Итак, первая роль, роль революционера-агитатора сыграна. Ленин облачается в новые одежды; теперь он пророк. Отныне приведенные выше слова дадут ему же самому повод толковать понятие революции на любой лад. Но какую бы волю он себе ни давал, интерпретируя это понятие, основная идея, содержащаяся в этом отрывке, останется неизменной. Недаром его сестра Мария говорила, что он был человеком одной идеи; а идея эта на редкость проста. Суть ее в том, что в России к власти придет пролетариат, и его примеру последует пролетариат всего мира.