Ленин. Жизнь и смерть

По-видимому, решение о назначении Сталина на пост генерального секретаря Центрального Комитета партии было принято 3 апреля, то есть на следующий день после закрытия съезда. А еще день спустя об этом сообщила газета «Правда». Через неделю Ленин предлагает назначить на пост заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров Троцкого. Это значило, что Троцкий должен был стать наследником Ленина. Это был поистине королевский дар, но Троцкий его отверг по соображениям, весьма характерным для его острого, рефлексирующего ума. Его отказ был в равной степени продиктован гордостью и сознанием своего несоответствия. Он знал, что не достоин венца. И в то же время понимал, что нет такого человека, кто мог бы быть достоин столь высокой чести. Троцкий высоко оценивал собственные таланты, но всегда помнил, что это всего лишь таланты, и не более. В Ленине он видел гения и прекрасно чувствовал это, находясь в его обществе. Дело еще было в том, что большинство членов Центрального Комитета были евреями, а Троцкий болезненно относился к своему еврейскому происхождению. Он считал ненормальным, что маленькая горстка людей еврейской национальности правит страной, в которой евреи так и не смогли ассимилироваться с основным населением. Он был твердо убежден, что во главе России не должен стоять еврей, как, впрочем, и грузин. Поэтому на сей раз молчали его обычная заносчивость и самомнение. Не исключено, что Троцкий, отрекаясь от престолонаследия, смутно сознавал, что тем самым выносит себе смертный приговор.

После съезда, очень уставший, Ленин вернулся в Горки. Головные боли усилились. Немецкий врач высказал предположение, что они были результатом отравления свинцом двух засевших в теле Ленина пуль. Обратились за консультацией к доктору Розанову. Он сказал, что ему не приходилось слышать об отравлении свинцом при пулевых ранениях; он категорически был против операции и считал, что пули извлекать не следует. В крайнем случае, можно было бы удалить только одну пулю, засевшую в шее. «Очень хорошо, — сказал Ленин. — Удалите ту, которая осталась в шее».

Сделали рентгеновский снимок, а на следующий день, 23 апреля, прооперировали. Применяли только местную анестезию. Ленин перенес операцию спокойно; боли, по-видимому, он не ощутил. По свидетельству Марии Ильиничны, пуля имела поперечную насечку, как пули типа «дум-дум», и была пропитана ядом кураре. «Мы не потеряли его (Ленина. — О. Н.) благодаря чистой случайности, — писала она. — Взрывная пуля не взорвалась, и по какой-то причине яд утратил свое действие». Но доктор Розанов в своем обстоятельном отчете о ходе операции ничего не говорит ни о яде, ни о том, что это была пуля «дум-дум». Операция была легкая, и он предполагал, что Ленину можно будет вернуться в Кремль уже через полчаса. Вообще-то оперировал Ленина не доктор Розанов, а немецкий специалист доктор Борхардт, которому Розанов ассистировал.

Ленин оставался в больнице под наблюдением врачей еще день и ночь. Его навещали Крупская и Мария Ильинична, чтобы проследить, хорошо ли за ним ухаживают. Он занимал палату в женском отделении и не возражал, когда врачи выражали желание его осмотреть. Никаких настораживающих симптомов у него обнаружено не было, за исключением того, что он испытывал нервное переутомление, явившееся следствием чрезмерной рабочей нагрузки. Он жаловался на головные боли, бессонницу и вялость, но внешне производил впечатление человека крепкого и бодрого. Он смеялся, шутил и старался с врачами держаться запросто, чтобы они не чувствовали себя с ним скованно. Он спросил доктора Розанова, есть ли у того какое-нибудь желание, которое он, Ленин, мог бы помочь ему осуществить. Розанов ответил, что хотел бы отдохнуть в Риге.

— А почему бы вам не поехать на отдых в Германию? — спросил Ленин.

— Если я поеду в Германию, я там забегаюсь по больницам и клиникам, — ответил Розанов.

— Очень хорошо, вы поедете в Ригу. Я это устрою.

Необъяснимые головные боли продолжали его мучить, но он гораздо больше был обеспокоен состоянием здоровья Крупской, которую лечил доктор Гетье. Ленин попросил Розанова проследить за тем, чтобы Крупская не пренебрегала советами своего врача.

— Даже когда она болеет, — пожаловался ему Ленин, — она говорит, что хорошо себя чувствует.

— Вы делаете то же самое, — сказал Розанов.

Ленин засмеялся и сказал:

— А что я могу поделать? Мне надо выполнять мою работу.

Ленин провел в Кремле некоторое время, после чего, 15 мая, вернулся в Горки.