Ленин жЫв

Кирилл зажмурился и застонал.

Он вдруг с трудом вспомнил полубредовое посещение Мавзолея. Он никак не мог понять, что это было: сон или явь?!

А может, это просто галлюцинации?!

А может, не было никакого Мавзолея и каких-то там этих… заговорщиков?!

Их не было?!

– Вы пытаетесь зарыться в свои мысли? Вставайте, товарищ Кирилл!

И опять это знакомый голос… он вновь мучает барабанные перепонки своей загадкой и воспоминанием.

– А где… Ленин?

– Владимир Ильич себя плохо чувствует… и вообще, пока Вам не нужно видеться. Возраст у старика как-никак!

Кирилл кивнул головой и обречённо поддакнул:

– Да, да, конечно… и всё-таки… он…

Хрущёв груб и категоричен:

– Он будет в норме… позже…

Опять этот голос!

Стоп!

Он слышал его в Мавзолее! Да! Это был он! Это человек в маске, это председатель заговорщиков! Этот определённо он!

Кирилл в ужасе посмотрел на Хрущёва и открыл рот от удивления и смятения, чтобы спросить, но не успел. Хрущёв, прижав палец к губам, покосился на потолок, потом громко, словно для кого-то сказал:

– У Вас был очень нервный и очень странный сон?! Вы несколько раз просыпались в бреду! Вам что-то приснилось страшное?! Да?! Товарищ Кирилл?

Кирилл беспомощно замотал головой, понимая, что он должен сейчас просто либо молчать, либо подыграть этому… Хрущёву или председателю заговорщиков.

– Да… уж, вот, не могу отойти… а мне можно виски? Или пива? – растерянно пробормотал он.

– Нет! – обрезал Хрущёв. – В ближайшее время никакого спиртного! Вы должны попасть к врачам в нормальной форме стерильного пациента. Так что принимайтесь приводить в порядок своё тело! – почти скомандовал Хрущёв.

– Когда надо будет, я Вас найду! – сказал он, то ли дав понять, что Кириллу надо ждать новой встречи с заговорщиками, то ли просто то, что Хрущёв подаст ему определённый знак.

Кирилл остался один.

Он некоторое время лежал недвижим, вслушиваясь в тишину. Потом, убедившись, что в номере никого больше нет, скоро и ловко вылез из-под простыни и поплёлся в бассейн. Там он осторожно спустился в воду и несколько минут плавал в ней, как осенний лист, безвольно и обречённо бесцельно. Затем он нырнул – и к нему вернулась как-то скромненькая бодрость. Затем он нырнул ещё и ещё… потом начал плескаться, как морж, фыркая и резвясь. Устав от своего развлечения, он, тяжело дыша, выполз на мраморную ступеньку и некоторое время сидел и ждал, пока вода окончательно стечёт с его тела. Потом он поплёлся в большую комнату, гостиную, и увидел, что бар, в котором стоят бутылки, закрыт толстой стеклянной перегородкой. Кирилл потрогал её и, поняв, что остался без выпивки, обречённо плюхнулся в мокрых плавках на роскошный диван.

Затем ему принесли завтрак, затем он обнаружил, что у него есть возможность посмотреть кино по плоскому и странному большому телевизору, а затем он просто стал валяться на диване от безделья, распевая какие-то блатные матершинные песенки. Потом был ужин и опять просмотр фильма со скуки. Кирилл понял, что местные телепрограммы ему смотреть запрещено, поэтому он вынужден был, пользуясь электронной картотекой, которая находилась в пульте от телевизора, часами смотреть старые советские фильмы. Благо фильмотека этой элитной спецгостиницы была огромная.

Всё это время он понимал, что чего-то ждёт. Или кого-то…

Но ничего не происходило.

Он превратился в обыкновенного узника тюрьма, только вот в отличие от того же Дантеса – будущего графа Монте-Кристо – его камера была очень и очень комфортабельной.

Он уснул на диване.

И на следующий день всё повторилось вновь.

Потом опять.

Сколько прошло вообще таких вот безликих и длинных и нудно противных дней, он не знал…

Очнувшись оттого, что ему нужно вести самому какой-то отсчёт на пятый… или, может быть, седьмой день, он хотел было завести себе какой-то маленький календарь заточения, но не придумал где и чем делать эти самые зарубки.

И ещё три дня прошли в тоске и ожидании.

Безвременье. Вот что значить безвременье.

Он попал в ситуацию безвременья!

Время ему, оказывается, и не нужно, оно материально, но оно обесценилось! Оно не нужно его телу, его организму, его жизни. Оно лишнее теперь для него и не имеет никакого значения! Вот так жить без времени!

А это, оказывается, страшно: взять и оказаться без времени! Хоть один человек мог бы себе представить, что время ему не нужно?!!!

Оно просто не нужно!

Кирилл то ходил по номеру, то лежал в кровати, то на диване и всё время думал, думал, думал. И мысли всё больше и больше пугали его! Они пугали его именно безвременьем!