Ленинград

Дэвидсон Майкл Ленинград

Дэвидсон Майкл

Ленинград

АРХИВ

Книга Leningrad , переводы глав из которой мы намереваемся предложить ниже, вышла в известном издательском доме Mercury House (California) в 1991. Буквально книга посвящена одной неделе августа 1989 года, когда в Ленинграде состоялась первая (и, увы, надо полагать, последняя) Ленинградская летняя школа: языксознаниеобщество . В подготовке этого в целом странного по тем временам проекта принимали участие многие. Назову лишь некоторых - Борис Останин, Алексей Адашевский (ныне в Германии), представители Фонда Культуры... - до сих пор не оставляет удивление их страстным участием в том приключении, не сулившим, признаться какихлибо особых выгод.

Впрочем, это и было самым настоящим приключением. Созданная незадолго до того творческая лаборатория Поэтическая функция , на короткое время объединив писателей, философов, критиков, социологов Ленинграда, предприняла, как мне теперь кажется, действительно опрометчивый, но вместе с тем единственно верный шаг в попытке преодолеть изоляцию, в которой по известным причинам пребывала не только внеакадемическая культура, но и сама академия .

Проект летней школы предполагал семинары, чтения, дискуссии, а вдобавок, конечно же, обещал сладостные и бесконечные кулуарные разговоры с последующим, как водится в таких случаях, изданием тома, в коем надлежало увидать свет докладам, выступлениям, статьям, записям дискуссий, текстам, - словом всему тому, из чего состоит хрупкая оболочка реальности подобных встреч. Книга с самого начала обещала быть вполне привлекательной. Участие Вячеслава Вс, Иванова, Ивана Жданова, Дмитрия Спивака, Владимира Малявина, Эммануэля Оккара, Лидии Гинзбург, Тадеуша Раквела, Анри ДеЛюи, - осложнения с визой не позволили приехать Феликсу Гваттари, поэтому его присутствие ограничилось лишь присланным Текстом для русских - список можно продолжать еще долго - было как бы естественной гарантией того, что очевидно скучным этот компендиум не будет. Нужно ли упоминать, что общая приподнятость той поры, интеллектуальная раздраженность, жадное желание общения, ускоренность переживаемого времени и, главное, ощущение причастности к истории придавали этой затее не только специфическое очарование общего дела , но и успешно позволяло искать мгновения соприкосновения с мировой культурой, надеясь на возможности изменения в том, что и называется сознаниемязыкомобещством . Что ж... На то были не такие уж и ординарные причины. Возьмем, к примеру, падение Берлинской стены.

Как и следовало ожидать, книга на русском языке не вышла. За тощими коровами следует отсутствие коров. За 80-ми, вопреки всякой логике последовали 90-е и все остальное, что и по сию пору вызывает некоторое изумление. Но в результате долгой и скрупулезной работы Еллен Берри, Алисы Погокар, Джона Эйшби в издательстве Мичиганского университета (Анн Эрбор) в 1990 выходит в свет антология постсоветской поэзии в переводах на английский, во многом обязанная летней школе и тотчас обратившая на себя внимание критики, тогда же начал готовиться и второй том, который в ближайшем должен выйти в свет (скорее всего, это уже свершившийся факт): Re-Entering the Sign , на этот раз целиком состоящий из теоретических и критических материалов школы того далекого, жаркого и душного доисторического лета. Издательские жернова мелют медленно, но все же мелют.

Отведя взгляд от прелестного пейзажа с ветряными мельницами, фонтанами и разноцветными коровами на склонах, обратимся к третьей книге, написанной по следам той недели, к книге, возрождающей традицию географических описаний, наподобие записок Марко Поло, путевых заметок, переходящих в пристальные и краткие, как предутренние сны, размышления о ряде предметов, достоверность которых в самих размышлениях подвергается вопрошанию, - к книге, в которой четыре ее автора - Майкл Дэвидсон, Лин Хеджинян, Рон Силлиман, Барретт Уоттен, так сказать цвет Language School, направления долгое время плававшего бревном в глазу американской академии, избавляясь от собственности на воспоминание и преставление ткут, на первый взгляд, бесхитростную ткань детальномонотонного повествования. Встречи, имена, прикосновение подробностей, реплики. Ни одному даже мельчайшему факту этого общего (разделенного на предимена лишь только графическими заставками - icons) письма не отдается предпочтения перед какимлибо другим.

Намеренно деиерархизированное письмо, архаичное в пространстве кажущегося безразличия, но постоянно заинтересованное каждым намерением предложения, создающего ячейку за ячейкой контекст повествования - именно контекст по замыслу должен стать протагонистом этого письма - по мере накопления , по мере длительности и погружения в него читателя насыщается все более, хотя никаких спасительных - тут подошел путешественник не происходит. Оставим теологию, спасение и путешественников. Лучше перейдем к самой книге, главы которой Митин Журнал намерен публиковать в последующих номерах.

Аркадий Драгомощенко

Майкл Дэвидсон

Рон Силлиман