Читаем Ленинград полностью

Ленинград

всем, чем хочешь, поживитьсяв ресторанах, погребахможно. Помню, в декабре ятам до чёртиков кутил —всё стоял у Елисея,сам с собою говорил.XVЗапись для памяти Ф. С. Четвертинского:

«5 декабря 1941 г.

Вот какое нынче меню:

1. Если сварить дециметр шкуры какого-нибудь животного (хорошо, если коровы, но случаются кошки, собаки и даже крысы; между прочим, у кошек — кроличье мясо), а к нему размочить дециметр столярного клея, то при известном мастерстве выходит отличный питательный студень. Ели — наслаждались.

2. Было лакомство: нарезанная земля с бадаевских складов. Мы с Евдокией Алексеевной накупили её изрядно. Хватило до декабря. По вкусу — подобие жирного творога, вся пропитана маслом и плавленым сахаром. Запивали её кипятком. Теперь одно воспоминание. Но и им не грех насладиться (мысленно).

Главное: следить за собой, мыться, а мне — бриться, не ложиться надолго в постель, стирать одежду и простыни, двигаться, беречь еду (крохи).

Умирают, как бы утомившись, не жалуясь ни на что, от снижения кровяного давленья, от износа сердца и внутренних органов: человек, голодая, жжёт сам себя, как коптилка. Так что если идёшь по улице, то мудрость ослабших — иди против ветра, наклонившись, стараясь не падать на спину. Упал на спину — почти что верный конец.

Но голод — табу. Как алкоголь для запойного пьяницы.

Хотя он — причина внутреннего возбуждения».

XVIИз тетради Глеба:«Марк снова порадовал фотографиями.Показывал „уши города“,установленные на Петропавловской.По четыре трубы-звукоуловителя в связке,известные всем по плакатам, —нацелены в небо,с металлическим креслом, приделанным к каждой;и расчёт из четырёх бойцовдень и ночь дежурит в наушниках,высчитывая расстояниедо незримо поющих объектов,так что любой самолёт,даже над облаками,а сейчас солнце редко,рискует нарваться на плотный зенитный огонь.Связки выгнутых трубмне напомнилитри трубы на гербе Радзивиллов,закольцованные: „Bóg nam radzi“.Их показывал гордый Аскольд Радзивилл до отъезда,когда я собирал матерьял о его дальнем родственнике,Антонии, графе Познанском, —том самом, что сочинялмузыку к „Фаусту“ Гёте. Где теперь этаевропейскость семьи Радзивиллов?Прочитавшие „Фауста“(правильно, надо признать), —как им мнится, господствуя в воздухе, —тщатся всех нас вбомбитьв стынь закованной льдами дельты.Ну и что „нам советует Бог“?Что Он нам „говорит“? Что с таким обострённыммузыкальнейшим слухом не страшны любыекувырканья смятенных бесов?Что зиме давящего голодане размазать нас в снежном Ничто?Сердце слушает пенье пространства,но в ответ безотзывно молчит».XVIIИз дневника Веры Орлик:

14 декабря 1941.

Перейти на страницу: