Ленинград-34 (СИ)

      -Поздравляю с повыщением.- Кивает на мои петлицы.

      "Заходим в здание, в коридоре никого- рабочий день закончился. Завожу Олю в свой кабинет, а сам бегом в столовую КУКСа, к которой прикреплено ОКБ. Петрович, начальник столовой, выделяет мне, неведомо откуда у него взявшийся трёхэтажный железнодоржный судок и бегу назад распространяя вокруг божественные запахи рассольника с мясом и пшённой каши с маслом. Вхожу в комнату- Оля, сидит на стуле с опущенной головой. Ничего себе, думаю, неужели научилась спать? Но, тут же вижу её пристальный взгляд из под полуприкрытых век".

      -Налетай,- локтём освобождаю уголок на столе, Оля хватает ложку, а я сижу с глупой улыбкой и смотрю как она ест.

      -Ой, а я тут, нечаянно всё съела.- Виновато улыбается она.

      -Надеюсь, что твой рассказ будет стоить скормленных тебе калорий.- Делаю строгое лицо.

      -Сейчас уже не уверена, было очень вкусно. Спасибо...

      -И-и-и...

      -Выехала в Москву первого января,- начала свой рассказ Оля.- утром следующего дня в Загорск с Ярославского вокзала. В моём первом детдоме выяснила, у узнавшей меня воспитательницы, где жила мать. К вечеру разыскала нашу старую квартиру, поговорила с соседкой, подругой матери. У той сохранилась шкатулка матери с письмами отца. Соседка рассказала, что мать перед смертью в двадцать шестом сильно пила, это я уже смутно помнила, как во хмелю называла меня Аней, по имени умершей в детстве сестры, как жаловалась на судьбу. Переночевала у неё, ночью прочла все письма, отца и других к матери. Из них выяснилось, что отец, Мальцев Алексей Федорович, был секретарём горкома партии Перми в 18-ом году, как во время наступления Колчака оборонял город, попал в плен и был расстрелян. Сестра умерла по дороге в Москву на руках у беременной матери. Поколдовала со справкой об окончании Шалашинской школы- коммуны, что ты мне дал. Подправила даты, имена. Вроде бы вышло неплохо, если, конечно, придирчиво не смотреть. Пятого января была в Перми, сразу без остановки уже на санях в Оханский район, в деревню Шалаши. Побывала в сгоревшем здании опытной станции, где раньше была школа-коммуна, которую после пожара перевели в райцентр и слили с детским домом.

      "Молодец, серьёзно подошла к вопросу, посмотрела как всё выглядело на месте".

      -Десятого опять была в Перми.- продолжала Оля- Начальником милиции оказался другом отца, нашёл, что я очень похожа на него, мельком взглянул на мою справку, вызвал секретаря и распорядился выдать паспорт, уточнив дату рождения в изъятых церковных книгах. На прощание расстрогался, пожелал не посрамить имени героического отца. На обратном пути, в Загорске по справке об освобождении получила паспорт на имя Марии Мальцевой.

      "Я рассказал о своих новостях и планах. Сидим, молчим, думаем".

      -Ну ты понимаешь, конечно, что эта легенда проживёт до первой формальной проверки,- Голос Оли не выражал никакой тревоги, так констатация факта.- если кто-то захочет проверить мои пальчики в уголовной картотеке.

      -Понимаю,- У меня вырывается не весёлый вздох.- но, насколько я узнавал, у вольнонаёмных сейчас не берут отпечатков, хотя в будущем это вполне вероятно.

      -А ты знаешь,- её руки дёрнулись покрутить отсутствующий завиток,- если сравнивать варианты: начать с чистого листа против начать с грузом проблем, в краткосрочном плане, я за первый вариант. Со стороны уголовников, первый вариант лучше, так как исключает утечку от знакомых: Анна Мальцева- восемнадцать лет, никаких сестёр- уголовниц нет, фамилия распространённая. При втором варианте, всё равно вокруг будут сплетничать и информация легко уйдет в свободное плаванье. Кроме того, в шестнадцать лет на эту работу скорее всего не возьмут, даже если закроют глаза на прошлое. В долгосрочном плане- любой вариант будет плох. Уйду за границу, как вариант...

      -Ну на этом и порешим пока,- говорю с облегчением.- поехали в Лесной, буду тебя устраивать в женское общежитие "Светланы", я уже договорился с комендантом.

      - Сегодня твоя подруга- улыбается Оля, глаза, правда, напряжённо фиксируют мою реакцию,- дежурила на вахте и выгнала меня из вашей коммуны на Каменноостровском. Не знает, говорит, где ты. Пришлось караулить на входе других девчонок, чтобы твой адрес получить.

      "Люба... эта может"...

      -Люба что ли? Какая ж она моя? Не знала, наверное... Только вчера из деревни вернулась...- мой детский лепет был твёрдо проигнорирован.

      "Это она ещё про Дусю из вакуумного цеха не знает..., пока не знает... Это ж теперь её работа, знать. Да, не всё так однозначно с этим решением"...

Глава 7

      Москва, Кремль, кабинет Сталина.

      2 февраля 1935 г. 18:30

      Киров.