Ленинград-34 (СИ)

    -Скажите, товарищ Каминский,- с надеждой спрашиваю начальника аэропорта.- а где я смогу переговорить с лётчиками сопровождающих самолётов?

    -Они уже на старте,- быстро пересекаем вестибюль аэровокзала и выходим наружу.

    -А связаться с ними по радиостанции возможно?- замедляю шаг. Перед нами метрах в пятидесяти появляется угловатый гигант- самолёт 'Максим Горький' с нелепой гандолой о двух двигателях сверху и шестью на огромных крыльях.

    -Нет...

    -Вильгельм, быстрее,- сверху с обзорного балкона для встречающих раздался властный голос.- Благин с Рыбушкиным уже взлетели.

    Издали послышался шум моторов и две чёрные точки стали медленно подниматься над горизонтом.

    Начальник аэропорта оборчивается, щурится от солнца, пытаясь разглядеть говорящего: 'Пять минут, товарищ Харламов'.

    -Может быть полетите позже,- в глазах Каминского зажглись насмешливые огоньки.- завтра тоже будут полёты.

    По опущеной вниз лестнице карабкались вверх два подростка лет десяти: девочка и мальчик, а провожавшая их женщина шла навстречу нам и всё время оглядывалась на них.

    'Блин, что же делать? Остаться на земле и добиваться отмены вылета? Ну, отменят этот вылет, сдадут меня в психушку, а затем продолжат свои эксперименты.

    Полететь сейчас и попытаться поговорить с пилотами? С начальством- бесполезно, оно ни за что не отвечает и всегда ни при чём'.

    Бросаюсь бегом к самолёту и легко взлетаю наверх по крутым ступеням почти не держась за поручни. Стоящий сбоку от входа авиамеханик начинает крутить лебёдку подъёмного механизма трапа. Аэродромные авиамеханики, стоя в кузовах двух автомобилей начинают пневматическую раскрутку винтов. Наконец-то трап зафиксиван , входной люк в полу закрыт и стало тише. Прошу молодую улыбчивую бортпроводницу, появившуюся из пассажирского салона в хвосте самолёта, проводить меня к лётчикам. Та призывно машет, следуй, мол, за мной, шум от работавших рядом в крыльях двигателей, всё-таки, не располагает к разговорам. Высокий потолок в проходе позволяет идти свободно, не пригибаясь. Проходим радиорубку, массивная радиостанция соседствует со шкафом портативной АТС, привинченной к переборке отсека через пружинные амортизаторы, попадаем в пассажирское купе на восемь мест, занятых серьёзными мужчинами в костюмах. Дальше двустворчатая металическая дверь в кабину пилотов, открытая сейчас, а за ней виден ещё один пассажирский салон, в конце которого, в самом носу самолёта, место штурмана. В дверной проём сквозь лобовое стекло виднеется кусочек синего неба, а по бокам на возвышении- кресла лётчиков.

    -Товарищ Журов,- кричит моя проводница запрокинув голову назад.

    Небо заслоняет голова лётчика.

    -Товарищ Журов, моя фамилия Чаганов,- перехватываю инициативу.- разрешите к вам в кабину?

    Лётчик окидывает меня оценивающим взглядом.

    -Ну, давай, заходи, коль не трус.

    Захожу в кабину пилотов и оглядываюсь не находя сиденье для себя, их только два: для пилотов. Засмеявшись, второй пилот достаёт из-за своего кресла кусок широкой толстой доски и кладёт её поперёк прохода, закрывает дверь на засов. Получается что-то вроде сиденья с дверью в качестве спинки. В довершение получаю настоящий кожаный лётный шлем, предел моих детских мечтаний.

    -Место инструктора,- подмигивает мне Журов.

    'Хорошо вышло... обзор, конечно, будет похуже, чем у пилотов, сидящих справа и слева от меня, но намного лучше если бы я остался стоять внизу в проходе'.

    Командир с напарником сидят за штурвалами похожими на автомобильные баранки, перед каждым свой набор приборов.

    -Взлёт!- командует Журов в ответ на взмах флажка выпускающего.

    Я берусь руками за спинки кресел лётчиков. Самолёт начал плавно ускоряться слегка покачиваясь из стороны в сторону, после короткой разбежки легко отрывается от земли и нежиданно быстро для своего грузного тела набирает высоту. Михеев- второй пилот, а точнее, как я понял из обрывков фраз, которыми обменивались лётчики, приёмщик самолёта от военных, по переговорному устройству, микрофон которого на металической штанге закреплён впереди и чуть выше голов пилотов, начинает принимать доклады с постов мотористов в крыльях и авиамеханика в хвосте самолёта.

    'Максим Горький' делает широкий круг на аэродромом, вдали видны кремлёвские башни и золотые купола храмов. Начинаю усиленно крутить головой в поисках наших самолётов сопровождения, но обзор у меня из кабины пилотов не очень: только вперёд и в стороны- четверть сферы.

    'Может Благин передумал хулиганить'?

    Как бы отвечая на мой вопрос справа от МГ появляется маленький одноместный биплан и не спеша начинает обгонять нас.

    'Как-то не чувствуется особой быстроты в этой этажерке, даже по сравнением с нашим медлительным гигантом. Впрочем, гигантский в нем, на мой взгляд, только размах крыльев (63 метра), а по другим габаритам- уровень, скажем, ИЛ-18'.

    Опередив нас метров на триста биплан делает правую 'бочку', теряя при этом скорость, которая уводит его от нас вправо. Журов переключается на внутреннюю связь пилотской кабины и что-то недовольно бурчит. Самолётик делает боевой разворот и пропадает из виду.