Ленинград-34 (СИ)

    Ворошилов с удивлением смотрит на лежащий перед ним экземпляр доклада. Сталин чиркает спичкой, прикуривает папиросу и делает глубокую затяжку.

    -Решать что делать с Авелем будет пленум ЦК,- продолжил он после минутной паузы.- мы же здесь не затем собрались. Допустим, я хотел бы свергнуть существующую власть в Москве, тогда бы мне без поддержки войск московского гарнизона не обойтись. Предлагаю на всякий случай сменить всю головку Московского Военного Округа, засиделись они на одном месте: шестой год как пошёл.

    -Давно пора,- оживляется Ворошилов.- а кем?

    -Семён Михайлович теперь у нас 'академик',- Сталин встаёт и начинает свою обычную прогулку по кабинету.- вот пусть и готовит войска по новому, а бывшего командующего, товарища Корка, назначим начальником академии имени Фрунзе.

    'Убирает на всякий случай с командной должности... и правильно, кто их там разберёт... а Ворошилов-то как рад'.

    -Товарищ Сталин,- вступаю в разговор.- сегодня на вокзале по приезде из Минска мне доложили, что вчера на Центральном аэродроме была авария при передаче армейцам агит-самолёта 'Максим Горький'. Пострадали пятнадцать человек, один из них лётчик ЦАГИ сегодня утром умер. Среди пассажиров на борту находился Алексей Чаганов.

    -Успел нажаловаться?- Раздражённо бросает Орджоникидзе.

    -Пожаловаться ему, допустим, было затруднительно,- стараюсь не устраивать свару среди своих.- так как он только недавно в сознание пришёл.

    Сталин останавливается и тяжелым взглядом смотрит на него. Серго не выдерживает и начинает рассказывать, изредко оглядываясь на меня.

    'Как-то подозрительно всё это... кругом виноват умерший Благин... оказывается разбит один самолёт, а у другого сгорели два двигателя'.

    Сталин поднимает трубку внутреннего телефона: 'Сначала Ягоду, затем Стецкого (зав. отделом пропаганды и агитации ЦК) и Мехлиса (главред 'Правды')'.

    'Понятно, сначала проверка фактов, затем борьба за умы и сердца людей... какой контраст с Серго, у того борьба за честь мундира и всё'...

    -Давай вместе поедем в больницу после заседания.- Примирительно толкаю Серго в бок...

    Москва, Докучаев переулок 12,

    Квартира Павла Ощепкова,

    21 мая 1935г. 9:00.

    Лиловый синяк спустился вниз, почти полностью прикрывая правый глаз.

    'Ну и харя! Хочется зарыться от взглядов людей под одеялом, особенно от таких 'деликатных' как у моего друга. С большим трудом удалось вчера выписаться из больницы, врачи отказывались верить, что я чувствую себя хорошо. Ещё не давно лежал без сознания, а тут вдруг неожиданно стал полностью здоровым. Судили-рядили, ощупывали-остукивали, но делать нечего- пришлось выпускать 'селебрити' на волю, только взяли обязательство приходить каждый день на перевязку. Теперь хожу по квартире, как тигр по клетке и ежеминутно осматриваю себя в осколок зеркала над раковиной в туалетной комнате'.

    Павел пошёл купить газету, что по теперешним временам совсем не просто. Газеты сейчас читают в основном у специальных застеклённых стендов или в красных уголках. Купить её не так просто, у газетных киосков выстраиваются длинные очереди. Вчера Павлу повезло и он купил 'Правду'. Точнее повезло мне: это был единственный источник информации, который я смаковал целый день до прихода Павла. Оля уже в Ленинграде. Информационная блокада о 'Максиме Горьком' была прорвана вчера после позавчерашнего визита Кирова и Орджоникидзе. Передовица была честно разделена пополам: левая часть была посвящена чудесному спасению 'Максима Горького', правая- развитию животноводства в Азово-Черноморском и Сталинградских краях на 1935 год. Имеется фотография агит-самолёта со стороны левого крыла. Отмечаются слаженные действия экипажа по спасению воздушного судна. Осуждается воздушное лихачество и недисциплинированность лётчика Благина, но как-то глухо, вскользь. На шестой странице воздушное происшествие в СССР было сбалансировано сообщениями из Польши и Китая, где потерпели крушения истребитель и 'летающая лодка' соответственно.

    -Чаганов слушает.- пронзительный звонок телефона поднимает настроение.

    -Здравствуйте, с вами говорит помощник секретаря НКВД Черток,- тембр хорошо поставленного голоса напоминает таковой диктора Левитана.- звоню вам по поручению товарища Ягоды. Как вы себя чувствуете? Есть ли в чём нужда?

    -Спасибо, товарищ Черток,- чувствую искреннюю благодарность за такую заботу.- чувствую себя неплохо, но пока не выхожу на улицу, так как разбито лицо да и гимнастёрка с галифе пришли в негодность после происшествия: подраны и перемазаны машинным маслом.

    -Понятно,- энергия помощника так и бьётся в телефонной трубке.- посылаю к вам врача САНО АХУ (Санитарный отдел административно-хозяйственного управления НКВД СССР) он осмотрит вас и оформит освобождение от службы, а с водителем я передам комплект формы . Уточняю ваш настоящий адрес: Докучаев переулок 12, квартира 5?

    -Всё точно.- Удивляюсь я осведомлённости Чертока.

    -Товарищ Ягода встретится с вами вскоре, до свидания.

    -До свидания.- Отвечаю я загудевшей трубке.