Ленинград действует. Книга 1

Седаш переглянулся со стоящим рядом с ним комиссаром. Тот ответил ему чуть заметным движением глаз. Протянул мне руку. А Седаш быстро наклонился к столу, откинул бахромчатый край скатерти и, вынув из-под стола небольшой бидон, поставил его на стол:

– Ну вот что, друг!.. Мы будем воевать, а ты… ешь!

И обратился к вестовому:

– Товарищ Ткачук! А пока – обед на троих!

В бидоне был мед, не виданный мною с начала войны, ароматный липовый мед – из подарков, привезенных дальневосточниками бойцам и командирам 54-й армии. А рядом с бидоном на тарелку Седаш вывалил горки мятных пряников, печенья и леденцов.

И столько было солдатской заботливой душевности в этом жесте простого и высокого гостеприимства, что я был растроган и сразу подумал: вот он, ответ на мои мысли последних дней! Я – в армии, где каждый душу отдаст за ленинградцев! Кто я для него? Чужой, незнакомый человек, но – ленинградец!

Тут же скажу: после обеда, без всякой моей просьбы, мне заменили рваные мои валенки новыми, отличными. Заметив, что мои часы испорчены, Козлов взял их и отослал полковому мастеру для починки. И сразу влетела с меня черствая кожура психической подавленности, хоть дотоле и не осознаваемой мною, но омрачавшей меня, – следствие ленинградских лишений.

Как иногда мало человеку нужно, чтобы вернуть ему хорошее душевное состояние!

Так началось доброе гостеприимство, коим я пользуюсь с момента приезда сюда.

Приехав в полк, я сразу же уяснил себе обстановку на этом участке фронта и узнал о делах полка за последние дни.

С января месяца (после наступления наших войск) маленькая станция Погостье, как и вся насыпь железной дороги, стала средоточием затяжных и упорных боев. Здесь немцы оказали сильное сопротивление, здесь они подготовили систему укреплений, распложенных в насыпи. В глубине, юго-западнее Погостья, сосредоточилась большая группировка их артиллерии, а поближе – минометы. В январском наступлении наших частей (3-й гвардейской дивизии, 11-й и 177-й стрелковых дивизий) сопротивление противника было сломлено, система блиндажей в основном разрушена нашей артиллерией (в частности, 883-м полком). Насыпь и станция были взяты, и наши войска продвинулись к деревне Погостье. Сквозь станцию и деревню (полностью разрушенные) проходит большая грунтовая дорога. Она уходит вдоль речки Мги к деревне Веняголово, минует ее и дальше разветвляется на две дороги: одну – ведущую к деревне Шапки и к Тосно, другую – к Любани.

ПЕРЕД НАСТУПЛЕНИЕМ

15 февраля. 1 час дня

Нахожусь в блиндаже Седаша и Козлова – на командном пункте.

Напряженная подготовка к широкому генеральному наступлению идет в эти дни по всему фронту. Начнем завтра – 16-го. Настроение в армии отличное, в частности в 883-м полку. Бойцы заявляют, что они были бы рады и горды отдать ленинградцам половину своего пайка лишь бы вместо этой половины им дали побольше снарядов.

Все ждут не дождутся завтрашнего дня. И хотя формально приказа о наступлении до середины дня еще не было, вся армия знает о нем. В наступлении будут участвовать не только 122-я танковая бригада, но и подошедшая сюда 124-я, с танками КВ и «За Родину». На них возлагаются большие надежды, они должны нанести основной удар. Эти танки находятся неподалеку от КП 2-го дивизиона.

5 часов дня. Землянка КП полка

Ходил за полтора километра в 3-й дивизион. В каждом клочке жиденького леса – сплошное столпотворение землянок, автомашин, легких орудий. Насыщенность леса на протяжении нескольких километров такова, что, куда бы ни кинул взгляд,, везде увидишь артиллерию – всякие пушки, ощеренные здесь и там. Если бы было столь же много пехоты, да была бы эта пехота кадровой!.. Но некоторые дивизии здесь так изрядно потрепаны, что есть, например, по словам Седаша, полк, в котором бойцов всего шесть человек. И все же, имея знамя и номер, он числится участвующим в завтрашнем наступлении!

Около 5 часов дня – дома. В землянке КП полка – Седаш и Садковский; перед ними отпечатанный на машинке приказ по армии о завтрашнем наступлении и таблицы – Седаш изучает их («Вот эта таблица – для сопровождения танков! А эта…»), говорит о «периоде разрушения» и о «периоде подавления»…

Батько Михайленко – заместитель командира полка, – облокотясь, слушает, смотрит. Седаш вчитывается в приказ. В нем сказано, какой огонь вести и сколько каких снарядов полк должен расходовать при движении танков от рубежа к рубежу.

…Пришел капитан, протягивает записку и говорит:

– Товарищ майор, прибыл Ольховский, привез пятьсот штук, вот так их распределил!

Седаш обрадовался:

– Всего тысяча шестьдесят три штуки! Живем, живем! А я все тужил насчет снарядов! Значит, праздник завтра! Молодец Ольховский!

Мы беседуем об «артиллерийском наступлении». Это термин новый, отражающий новую тактику боя.