Ленинград действует. Книга 2

На днях к нам вернулась из эвакуации одна представительница детдома номер шестьдесят три, для которой хранилось двадцать пять пакетов, – мы ей выдали их

Смертность среди эвакуированных теперь очень невелика – меньше одного-двух случаев в день. Прежде всего заботимся мы о безродных детях, ловим, отправляем в детский приемник, организованный при нашем пункте, – это ряд домов, выделенных в Лаврове, дезинфицируем, подкармливаем и отправляем в глубь страны с первым же проходящим детдомом.

Каждый эвакуирующийся получает у нас кроме пятисот граммов хлеба следующий паек сто граммов шоколада, двести пять граммов сгущенного молока, двести пятьдесят – печенья, двести – сыра. Для детдомов даем дополнительно, как резерв до Тихвина, по одному килограмму белого хлеба. Поезд туда идет четыре с половиной – пять часов, – значит, в среднем через шесть часов там снова выдается пятьсот граммов хлеба, горячее питание и сухой паек.

Усталым, почти механическим голосом, то шагая по территории эвакопункта, то присаживаясь на какой-нибудь ящик, Гаврилов излагает подробности, приводит разные случаи. Узнаю о том, как старается пункт соединить разделившиеся семьи, как некая Коновалова прибыла сюда из Борисовой Гривы, а детей и вещи оставила там. Забродин снесся по телефону; узнав, что пятнадцатилетние и шестнадцатилетние дети уже возвращены в Ленинград, отправили мать обратно.

Попадаются люди забывчивые, рассеянные.

На дороге-гражданка, торопливо бежит к кабине грузовика, дважды упала. «Куда вы?..» – «Я на поезд, в Лаврово, ходила за цветами и отстала от поезда!» Хочу вернуть ее, но она бежит в противоположном направлении и кричит мне: «Вы дурак, Лаврово – там!..» Силой усадил ее в машину, привез в Лаврово…

К Гаврилову идет женщина, разговаривает сама с собой, несет пять буханок хлеба, большую кастрюлю с кашей и что-то еще. Подходит, гневаю глядит на Гаврилова и четырежды повторяет:

– Перевесьте мне хлеб!..

– В чем дело, гражданка?

– Сволочи! Сначала не кормят, не кормят, потом дадут сразу так много, что не донести!

Мы оба успокаиваем женщину, она, обессиленная, садится на траву, плачет…

Поодаль присаживаются две другие женщины, одна сует другой свою миску:

– Слушай, я отдохну, потом доем, потом тебе посуду дам!..

– Не хватает на всех посуды! – словно извиняясь передо мной, роняет Гаврилов, и мы идем дальше…

Сегодня в эвакопункт привезли пять тонн хлеба, семь тонн колбасы. Хлебный расход такой – каждодневный.

Тысяча восемьсот ремесленников лриехалм в Кобону. А всего сегодня доставлено сюда около одиннадцати тысяч человек…

В диспетчерской

На следующий день, по приезде в Лаврово, я заболел и больше недели пролежал в палатке армейского полевого передвижного госпиталя в деревне Дусьево. Меня трепали жестокие приступы неведомо где схваченной малярии. Выписавшись из госпиталя, на попутном грузовике я выехал обратно в Лаврово. Ехал через деревни Колосарь и Ручьи, мокрыми лесами, полями, по непролазной грязи и – вдоль реки Лавы, полной рыбачьих судов, заведенных из Ладожского озера…

30 июля. Утро

И вот я снова в двухэтажном доме эвакопункта. Добродушный крепыш в морской форме Гаврилов встретил меня приветливо и гостеприимно. Он теперь – начальник эвакопункта.

Сижу на скамье в комнате диспетчера. К окошечку подходят дряхлые старухи, растерянные женщины.

Длинно, иные со слезами, невразумительно объясняя все свои несчастья, взывают к сочувствию, просят содействия. Некая Бисерова отстала в Ленинграде от своей матери, теперь не может ее найти, сидит здесь третьи сутки. Вот пример хлопот, какие она доставила эвакопункту.

Заместитель председателя Ленсовета Шехавцев, находящийся здесь, дал распоряжение диспетчеру эвакопункта Лаврова сообщить диспетчеру эвакопункта Кобоны, а тому связаться с западным берегом – Борисовой Гривой, чтобы выяснили местонахождение матери:

а) по ее ленинградскому адресу,

б) по ленинградскому месту службы отца Бисеровой,

в) по всем помещениям станции Борисова Грива.

И все это узнать – к утру!

Приходит другая – Хая Борисовна Коган. Потеряла после высадки на этом берегу свою сестру Сарру Борисовну. Посадочные талоны – у той, питательные – у этой… Диспетчер посылает человека искать потерявшуюся среди выгружающихся пассажиров только что прибывшей из Кобоны «вертушки» – узкоколейного поезда, подвозящего теперь здесь пассажиров к месту посадки в эшелон. Эта узкоколейка проложена в самые последние дни.

А ведь с западного на восточный берег Ладоги ежесуточно прибывает в среднем по десять тысяч эвакуирующихся и каждому что-нибудь нужно!