Ленинград действует. Книга 2

Но все это было только вначале. Скажу сразу: за всю навигацию ни один из этих легких и увертливых пароходиков, за сотни сделанных ими рейсов, от штормов на озере не погиб (погибший «Узбекистан» был разбомблен фашистами), хотя большинство из них, простреленных, изуродованных, побитых о камни, так или иначе выбыло из строя Казавшееся невозможным стало возможным, когда, забыв про «морскую болезнь», презрев все трудности и опасности, обретя опыт, «канальники» стали подлинными, закаленными в штормах и боях моряками. На каждую буксируемую баржу было установлено по одному пулемету, с расчетом из краснофлотцев, но сами пароходики оставались невооруженными.

Многие «канальники» – капитаны и члены команд – погибли, убитые осколками авиабомб и снарядов, но дело свое они сделали, и героизм, проявленный ими, для всех несомненен. Те, кто боялись, что их пароходик перевернется, стали без колебаний выходить в любую, даже семибалльную волну; все, став суровыми и спокойными при любых обстоятельствах, выполнили свой воинский долг…

Первый рейс нового капитана

Несколько озерных пароходов и крупных барж были поставлены на «большое плечо» – на длинные рейсы между только что построенным портом Осиновец, на западном берегу озера, и Новой Ладогой. Канальные пароходики – на короткие, пятнадцатимильные рейсы для транспортировки других барж через Шлиссельбургскую губу, между западным берегом и Кобоной (а позже и Лавровом). Самые маломощные буксиры поставлены на рейдовые работы в партах того и другого берега.

В числе транзитных оказался и канальный пароходик «Батурин». Его капитаном в июне был назначен приехавший на Ладогу Рубен Мирзоевич Бархударов. У него был диплом капитана, он был старым, опытным каспийским моряком, случайно в дни войны оказавшимся в Ленинграде и многие месяцы голодавшим там. Команда недоверчиво приняла неизвестно откуда взявшегося нового капитана. Здесь люди знали друг друга десятками лет

Из диспетчерской на пароход принесли приказ: забуксировать две «баржи с продовольствием для ленинградцев и следовать на западный берег. Дул юго-западный ветер силой до пяти баллов. В озере была легкая зыбь. Узнав о предстоящем отходе, команда стала заметно волноваться.

Помощник спустился в каюту к Бархударову, который там раскладывал свои вещи, и спросил:

– Товарищ капитан, мы получили приказ идти на тот берег. Дует сильный ветер. Что делать?

– Идти в рейс! – лаконично ответил Бархударов.

– А не кувырнет нас?

– Нет! – так же кратко ответил капитан. Помощник промолчал и вышел на палубу. Пароход «Батурин», взяв две баржи на буксир, отошел от пирса. Покачивало. Свободная от вахты команда собралась на палубе, выжидающе посматривая на небо, где могли появиться немецкие самолеты, и на усиливающиеся озерные волны.

Громко, чтобы слышала вся команда, капитан сказал:

– Товарищ помощник! Ваша вахта – вы и ведите пароход до места, а я пойду спать. В случае появления самолетов разбудите меня.

И, обратившись к вахтенному матросу, добавил:

– Стойте на носу и смотрите назад, на небо. А помощник капитана будет смотреть вперед. Так скорее увидите самолет!

И ушел вниз. Команда была ошеломлена, – казалось, что капитан рехнулся: «угробит и пароход и нас!»

Но постояв часа полтора на палубе, люди разошлись. Остался на носу только вахтенный матрос. Рейс оказался благополучным.

В порту, на коротком митинге, капитан сказал:

– Я плаваю по морям уже тридцать лет. Вначале меня укачивало больше чем кого-либо из вас, а вот привык – никакой шторм на меня не действует. И вы привыкнете!.. А жизнью вашей я дорожу так же, как и своей. И я за все отвечаю!..

Через два часа «Батурин» получил от диспетчера приказание следовать с одной баржей обратно на восточный берег. Ветер теперь дул с севера и усилился до семи баллов. Однако команда отнеслась к приказанию уже спокойнее.

Когда пароход с баржей обогнул мыс, защищающий рейд от наката волн, и вышел в озеро, зыбь начала быстро увеличиваться. Пароход шел против волн, они обрушивались на палубу. Послышались звуки, характерные для всех «неаккуратных» судов во всех морях: хлопанье дверей, стук незакрепленного инвентаря, скрип ослабших снастей.

Помощник механика Игнатьев выскочил из машинного отделения на палубу, нервно закричал:

– Капитан! На вахте стоять некому, всю команду укачало.

– А вас не укачало? – спокойно спросил Бархударов.

– Пока нет…

– Ну вот видите, какой вы молодец! – улыбаясь сказал капитан. – Из вас выйдет хороший моряк. Становитесь вместо кочегара!

Спускаясь в машину, Игнатьев пробурчал:

– Что за ленинградский черт попал к нам? Кто только его прислал!..

Зыбь и ветер настолько усилились, что «Батурин» потерял ход и, почти стоя на месте, глубоко нырял носом в пропасти между волн, а задравшаяся высоко корма дрожала от бешеного вращения винта вхолостую. Зеленый от качки помощник, стоя рядом с капитаном в рубке, непрерывно «травил» на палубу. Слабым голосом он спросил:

Капитан, скажи правду, нас не кувырнет?

Правду говоря, – нет, а если соврать, то да! – ответил капитан.