Ленинград действует. Книга 2

Она только недавно научилась говорить по-русски, а сейчас произносит русские слова со смешными искажениями, с сильным акцентом. Изучая в свободное время русскую и мировую литературу, она делает выписки. Вот, например, читая минаевские переводы Байрона, выписывает непонятные ей слова, вроде: «обаятельный», «нимфа», «млея», «благоговейно», «грезы»…

Держится Маруся немножечко обособленно и, видимо, не находит человека, которому могла бы раскрыть свою девичью душу.

Я издали наблюдаю за этой девушкой и думаю, что, ежели у нее будет возможность учиться и ежели ее не испортят, из нее получится толк. Она способна быстро развиваться, она и хочет и ищет этого умственного развития. Маруся проводит в типографии почти круглые сутки, возвращается домой в полночь, сразу ложится спать, утром в девять уходит… У нее пышные прибалтийские волосы, розовые, здоровые щеки, ясные и чистые голубые глаза. Лицо и фигура ее грубоваты, она низкоросла и коренаста, но есть в лице ее некое обаяние молодости и неиспорченности.

… Дверь. За дверью – вторая, вернее, как раз первая комната избы – проходная, заставленная типографским станком, кипами газет, заваленная бумажным хламом. В ней живут два шофера и два наборщика, относящиеся ко всем, кроме Лели, весьма уважительно, но живущие своими собственными интересами. Общаться с ними приходится мало, все они бывают дома главным образом тогда, когда… спят. Они всегда жарко натапливают железную печку и часто, расположившись по своим спальным местам – кто на русской печи, кто на сооруженных под самым потолком нарах, ведут долгие разговоры на международные темы: и о судьбах Индии, и о политике Англии, а иной раз и на темы совсем неожиданные, – вызывали, например, меня, спрашивали, есть ли в Средней Азии полиметаллический комбинат, что-то такое еще – не помню уж что, – какой-то вопрос из области минералогии… Все они парни молодые, либо красноармейцы, либо вольнонаемные служащие…

Ломаные сенцы, обломки крыльца, исковерканная крыша – вот и все что характеризует особенности моей избы, в которой живу уже больше месяца (если не считать постоянных разъездов), дожидаясь больших военных событий, работая ежедневно…

Когда у меня кончается материал, я отправляюсь в те воинские части на передовую, где можно рассчитывать на что-либо интересное. И вот на днях снова поеду…

Доклад батальонного комиссара

6 мая. Вечер. Поляны

… Вчера после ужина в столовой командирам читал доклад о международном положении некий профессор, батальонный комиссар, представитель Ленфронта, приехавший с Северо-Западного фронта после объезда тамошних частей.

Кроме всего прочего, общеизвестного, в его докладе было кое-что, чего я не знал.

О Турции… В ней начинают господствовать прогитлеровские настроения. Если б не отсутствие укреплений на ее иранской границе, если б не окруженность ее блоком союзных держав (СССР и Англия), она, быть может, и выступила бы против нас. Нейтральная Швеция: там происходит набор добровольцев в финскую армию, шведские солдаты и офицеры, отправляющиеся в Финляндию, пользуются различными льготами, предоставляемыми им шведским правительством (отпуска, сохранение жалованья и пр.). Шведский король недавно со всей торжественностью наградил Маннергейма высшим отличием страны – тем орденом, каким за последние восемьдесят лет не награждался ни один иноземец. Шведские корабли под шведским флагом перевозят германские войска в Финляндию.

Докладчик много говорил о провале четырех генеральных планов Гитлера: 1) молниеносной войны и победы над СССР; 2) осеннею наступления и взятия Москвы и Ленинграда; 3) закрепления на достигнутых осенью рубежах, на время зимы, для дальнейшего наступления весною; 4) обещанного всему миру весеннего наступления.

Докладчик прямо и категорически заявил, что ни весеннего, ни летнего гитлеровского наступления не будет вообще и быть не может, ибо у Гитлера уже нет для этого сил. Те сто пятьдесят (из двинутых на СССР трехсот) дивизий, что еще сохранились, насчитывают в среднем не более пятидесяти процентов штатного состава и ни по моральным и боевым, ни по возрастным качествам не способны выдержать напора Красной Армии, которая за время войны значительно усилилась, на решающих участках фронта прекрасно оснастилась новой техникой, ввела сейчас в бой резервные части, состоящие из кадрового состава, с трехлетней выучкой, еще не побывавшего на полях сражений…

Сказанные с такой определенностью и решительностью слова о том, что гитлеровского весеннего наступления не будет и быть не может, я слышу впервые. До сих пор и я и все окружающие читали и слышали везде другое: что немцы весною начнут наступать и что мы должны быть готовы к этому, что весь цивилизованный мир теперь, после первомайского приказа, верит: именно 1942 год станет годом окончательного разгрома фашизма. И Англия и США теперь уже не отдаляют срока окончания войны до 1943-го, даже до 1944 года, – напротив, о длительности войны заговорил теперь Гитлер.