Ленинград действует. Книга 2

Проходит еще час. Два парохода – «No 7» с капитаном Климашиным и «Арзамас» с капитаном Никифоровым – выходят в озеро. Их машины каждая на тридцать сил мощнее машины «Батурина», и сами пароходы чуть побольше, а зыбь к этому времени уменьшилась…

На борту ошвартованного у пирса «Батурина» теперь можно отдыхать. Кок Дуся – сорокапятилетняя, тощая, высокая женщина – в машинном отделении варит на примусе суп. Она неряшлива и грязна. Дед Шнидеров подлащивается к ней, пытается ее обнять… Она огрызается, отталкивает его.

– Ну куда тебе, дед? – укоризненно говорит Бархударов.

– А я… чтоб от качки она не упала! – хладнокровно ответствует дед.

– Какая тут тебе качка, у пирса?

– Ну вообще…

– А если «вообще», то кому ты, дед, нужен? Чего добиться мечтаешь?

– Это, капитан, верно! – еще спокойней соглашается дед. – Глазами так бы и съел, да тело немощно!

Однако всем не до шуток. Нетерпеливое ожидание ушедших в опасный рейс пароходов действует на общее настроение. Что там происходит?

Суп едят молча. Дуся уходит, заваливается спать. Остальные курят махорку, вспоминают разные случаи. Остаток дня проходит нервно и напряженно. Наступает такая же тревожная ночь, и никому не спится.

Глубокой ночью дежурные катера выходят встречать возвращающийся караван. Один из катеров при свете дальнего фонаря высаживает каких-то раненых. Их укладывают на вагонетку, увозят в госпиталь. Измученный трудным рейсом матрос с «Арзамаса» заходит на борт «Батурина», рассказывает…

После недолгих розысков, на южной стороне озера капитаны заметили обе баржи. Они находились в четырех милях от немецкого берега, их продолжало сносить на юг. Не зная лоции этих мест, опасаясь напороться на камни, ожидая обстрела со стороны немцев, пароходы начали осторожно приближаться к баржам. Два немецких самолета показались над озером, снизились над баржами, но, встретив пулеметный огонь, полетели к болтавшемуся невдалеке нашему тендеру– его в этот день также снесло к немецкому берегу.

Четырежды пикировали немцы на тендер, осыпая его пушечными снарядами и пулеметным огнем. На пятом заходе, описав круг над тендером и убедившись, что все краснофлотцы на нем перебиты, самолеты улетели на юг – очевидно, с донесением о результатах своей разведки.

Пароходы «Арзамас» и «No 7», не теряя времени, подошли к баржам, с трудом, рискуя разбить себя и баржи на пляшущих волнах, приняли каждый по буксиру и повели баржи за собой. По пути один из них захватил с собою и тендер: оказалось, что краснофлотцы перехитрили немецких летчиков, притворившись мертвыми. Только один из семи краснофлотцев получил шесть ранений, остальные были невредимы. Они объяснили, что у них испортился мотор.

Ошеломленные дерзостью маленьких невооруженных пароходиков, немцы открыли с берега огонь прямой наводкой, но опоздали: караван успел отойти уже достаточно далеко. Он шел весь вечер и вот поздно ночью благополучно прибыл к нашему берегу.

… Пока матрос, жадно глотая горячий чай и грея руки на чайнике, рассказывает, караван, чуть видимый в темноте по огням, медленно тянется мимо: ему следовать в порт назначения – Кареджи. Матрос торопливо прощается – ему на катер, который доставит его обратно на «Арзамас»… Сейчас и «Батурину» следовать в рейс по назначению диспетчера.

А пока длилось ожидание на борту «Батурина», было перессказано много недавних историй. Вот одна из них, приключившаяся несколько дней назад, в дни только что закончившихся синявинских боев.

… Несколько суток подряд бушует шторм. А идти в рейс надо. Проходя середину озера, капитан «Батурина» Бархударов заметил вражеский самолет. Он идет навстречу, снижается. Подогнув колени, чтоб из рубки было лучше видно, и крепко держась за штурвал, капитан сосредоточил на самолете все свое внимание, – в озере вокруг ни одного дымка. На барже один пулемет, – значит, вся надежда сейчас только на маневренность судна. Самолет пикирует. Капитан резко берет руль вправо, слыша, как строчит пулемет с баржи. Но… справа на пароход пикирует другой бомбардировщик, неизвестно откуда взявшийся. Повернуть налево – поздно: попадешь под бомбу первого самолета. Дать машине задний ход – нельзя, сзади баржа, она по инерции ударит в корму, разобьется сама, разобьет пароход, а буксир намотается на винт парохода. «Еще вправо!» – сам себе командует капитан.

Но бомбы уже летят со свистом. Они падают под носом с правого борта, и под кормой с левого, и еще с левого, на который пикирует третий, низриччвшийся с небес самолет. Пароход вздрагивает, проваливается в пучину между столбами воды, огня и дыма Осколки бомб впиваются в корпус парохода с трех сторон, слышны крики раненых. Разлетаются стекла в рубке, летят с палубы какие-то неукрепленные предметы, опрокидываются в каютах столы, чайники, слышен стон…