Ленинград действует. Книга 2

А засекли батарею так. Днем, когда вспышек не видно, она открыла огонь за Колпино, по деревне Балканы, где находились наши огневые позиции, Фомичев шел к своему НП – к церкви, что в деревне Малая Славянка, и слушал «простым ухом» (а слух у него обостренный, Фомичев приучил себя сразу угадывать направление звуков). Определил точно: стреляет вражеская батарея со стороны Павловска, из-за элеватора, который виден с НП. Фомичев поднялся на колокольню церкви и вмecтe с двумя разведчиками стал наблюдать.

Часов в девять вечера батарея дала по центру Колпина пять залпов из трех орудий.

Еще засветло Фомичев поставил перекрестие своей стереотрубы на предварительно выбранный по слуху ориентир – белую силосную башню в оккупированной немцами деревне Финские Липицы: 30, 0… И едва батарея начала стрелять, Фомичев, увидев вспышку, снял отсчет по первому стреляющему орудию, а после второго и третьего залпов – по остальным двум орудиям. Отсчет по всем трем орудиям оказался: 36, 60; 36, 62 и 36, 64.

Значительно левее наблюдательного пункта Фомичева другой НП – ефрейтора Глеза и сержанта Жижикина – засек те же орудия так: 38, 80; 38, 82 и 38, 84.

Теперь ничего не стоило по планшету высчитать дистанцию, затем, пользуясь бюллетенем артиллерийского метеорологического пункта (сообщаемого каждые два часа), внести поправки на температуру воздуха и дать точные координаты командиру батареи.

На следующий день цель была подавлена: девятая батарея выпустила по ней пятнадцать, а восьмая – десять снарядов.

Возможно, что подавленная батарея спустя некоторое время откроет огонь. Но цель известна, известно также, сколько на батарее орудий и какого они калибра. И как только разведчик-наблюдатель определит, что заговорили именно они, то сразу вызовет на них огонь.

На определение цели и передачу координат Фомичеву прежде требовалось семь-восемь минут. Теперь, хорошо натренировав себя и своих разведчиков, он управляется за полторы-две минуты. Для уточнения и проверки одну и ту же цель он засекает несколько раз.

В своем секторе разведки Фомичев заранее засекает каждый дом, каждый бугор, любую выделяющуюся точку и подготовляет по ним данные на всякий случай. Все данные записаны у него в тетради, которую он держит при себе, и в журнале целей, находящемся в землянке ПНП или НП. Это его собственная инициатива, поддержанная начальником разведки полка. Теперь так делается на всех батареях.

Артиллерийские разведчики обычно ограничиваются наблюдением со своих НП и ПНП. Но с наблюдательного пункта не все увидишь. Иной раз бывают неразличимы хорошо замаскированные дзоты, пулеметные точки, землянки минометных батарей. При наступлении на Ивановское, например, артиллеристы обстреляли пустое место, потому что не знали, где расположен передний край противника, не могли разглядеть проволочных заграждений.

Иван Фомичев, опять же по собственной инициативе, решил в свободные часы ходить на передний край, в стрелковые роты. Оттуда, выбирая удобные места для наблюдения, он производит с двух пунктов засечку всего, что интересно для артиллеристов. Часто с одним или двумя из своих разведчиков он выползает даже в нейтральную зону и наблюдает оттуда. Например, вражеский миномет вблизи заметен по голубому дымку с легкой синеватой шапкой, а зимой над минометом поднимается легкая снежная пыльца; кроме того, можно заметить подноску мин.

Засекая такие объекты, Фомичев заранее составляет список целей, нумерует их, подготовляет для их подавления и уничтожения все данные.

Работая так, он в своем секторе наблюдения дал возможность батарее уничтожить шесть дзотов с крупнокалиберными пулеметами, пять наблюдательных пунктов врага, две минометные батареи, два противотанковых орудия, в здании элеватора – два крупнокалиберных и один станковый пулемет и снайперскую ячейку на чердаке здания. У меня нет возможности перечислить здесь все объекты, уничтоженные с помощью Фомичева.

А кроме того, у него есть «в запасе» пока не уничтоженных семь минометных батарей, два НП, шестнадцать дзотов со станковыми и ручными пулеметами, три противотанковых орудия, одно 75-миллиметровое орудие и много других целей, в том числе штаб батальона. Этот штаб Фомичев обнаружил, тшательно наблюдая за одной из траншей: увидел офицера, который выходил к сидящей на цепи собаке; увидел сменяющихся каждые два часа часовых; позже, допросив одного из пленных, получил подтверждение, что там – штаб батальона. Выявил Фомичев и все вражеские ходы сообщения, ведущие к переднему краю, и два минных поля. Узнать, что они минированы, помогло внимательное наблюдение: при разрывах наших мин или снарядов рядом бывало еще по нескольку взрывов.

Фомичев знает даже, когда сменяются часовые у вражеских землянок и дзотов, – словом, он подробнейше изучил всю жизнь переднего края противника.

В нужный момент на все эти припасенные для уничтожения объекты он направит огонь своей батареи, а до той поры, попутно, сам занимается истреблением отдельных вражеских офицеров и солдат, подолгу подстерегая их в какой-либо из своих снайперских ячеек.