Ленинград действует. Книга 2

Докладчик сказал: «Разгром фашизма будет завершен к ноябрю. 25-летие Октября мы будем праздновать в обстановке, когда ни одного оккупанта уже не останется на нашей земле».

Эта фраза весьма знаменательна: вряд ли решился бы докладчик сказать ее, если б это было только его собственное оптимистическое предвидение. Ведь доклад был официальным Ведь докладчик, несомненно, был инструктирован свыше. Такие слова на ветер не бросают. Значит, мы должны хорошо понимать, откуда они исходят.

Докладчик говорил еще о линии фронта, о том, какова она в настоящий момент. Я узнал, что Рыбачий полуостров – у нас, что линия фронта проходит в восьми километрах западнее Ухты (которая финнам не сдана), что положение на линии Волхов – Новгород (о чем мы решительно ничего не знали) таково: между Спасской Полистью и Мясным Бором нашими войсками были пробиты ворота, в них устремились армии – 2-я Ударная, кавкорпус Гусева, армия Клещева, еще какие-то части. Они углубились в расположение немцев и сейчас находятся примерно в пятнадцати километрах от Тосно. Любань – в клещах: мы от нее с юга примерно в восьми километрах и в таком же расстоянии с севера. Октябрьской дорогой немцы уже не пользуются, как и второй, параллельной ей, стратегической, построенной немцами. Снабжение волховской группировки своих войск немцы производят главным образом по воздуху и частично, просачиваясь лесами, со стороны Тосно. Эта группировка состоит приблизительно из семидесяти – восьмидесяти тысяч солдат и офицеров. За открытые нашими войсками ворота идет ожесточенная борьба: немцы направляют свои удары, стремясь их закрыть и отрезать наши прошедшие вперед части. Недавно немцам удалось закрыть эти ворота на восемь дней, после чего они снова были отбиты. В эти восемь дней отрезанные наши части держались с абсолютным спокойствием – отношение к «окружению» с начала войны кардинально переменилось.

Стремясь выйти из сжимающих их клещей, немцы стараются пробиться хотя бы к Новгороду. Здесь идут сильные бои. Немцы пробиться не могут.

Положение наше в районе Старой Руссы несколько ухудшилось. Если раньше линия фронта проходила западнее этого города, то теперь проходит восточнее. 16-я немецкая армия, окруженная нами, из восьмидесяти – девяноста тысяч человек потеряла уже тысяч двадцать. Но пополнена новой дивизией, переброшенной по воздуху.

… Таганрог, занятый еще немцами, окружен нашими войсками. Перекон – в наших руках.

Говорил докладчик и о Втором фронте: он будет создан если не в ближайшие дни, то в ближайшие недели.

Будет, сказал он, не потому, что в правительствах США и Англии «хорошие люди», а потому, что англичане и американцы опасаются полного разгрома фашистской Германии без их участия, силами одного только Советского Союза, который, дескать, в этом случае станет один наводить порядок в Европе. США и Англия рассуждают примерно так: нужен заслон, нужно разделение «сфер влияния», нужен Второй фронт – либо во Франции (чтоб сомкнуться с СССР где-либо на середине Германии и, таким образом, определить «сферы влияния»), либо в Скандинавии, чтоб идти на Германию вместе с СССР и «делиться с ней на определенных условиях».

Что же мы, СССР?.. Докладчик объяснил так: мы не задаемся догадками о том, что будет после войны и какое слово скажет европейский пролетариат. Нам важно победить: изгнать врага с нашей территории. Второй фронт поможет нам сделать это скорее и с меньшими затратами. Поэтому независимо от мотивов, какими руководствуются наши союзники, создавая Второй фронт, мы приветствуем его…

Доклад был весьма оптимистическим. Я почерпнул в нем много для меня нового. Почти все без исключения командиры и политработники 8-й армии (кроме, конечно, высшего командования) знают о положении на других фронтах Отечественной войны не больше или немногим больше, чем знаю я.

Но этот доклад навел меня и на другие размышления, основанные не только на собственных наблюдениях, а и на высказываниях многих окружающих меня людей армии.

Недавно, в начале апреля, побывав в частях брошенной в наступательный бой горнострелковой бригады полковника Угрюмова (понесшей огромные потери в топких, набухших тающими снегами болотах), понаблюдав всю обстановку февральских, мартовских и апрельских боев на линии железной дороги Кириши – Мга, у Погостья, Веняголова и у Назии, я, как и многие командиры, мучительно размышлял о несомненных ошибках, допущенных здешним командованием.

Ведь чтобы переломить хребет опытному, хорошо оснащенному техникой, завоевавшему всю Европу противнику, надо прежде всего создать превосходство в силах. Такое, чтоб мы могли ими маневрировать. А долбить и долбить в одну точку, кидая на противника слабые, почти не обученные войска, значит биться окровавленным лбом в стену. Самоотверженный, полный презрения к смерти советский народ, составляющий нашу армию, должен иметь больше резервов пехоты, больше танков и авиации. Он их непременно будет иметь – могучие наши тылы, вся страна, создадут (и уже создают) эту технику, дадут армии неисчислимые войсковые резервы. Но для этого нужно время! А пока…