Ленинград действует. Книга 3

Защитники и переводчики, на своих местах собравшись в кружок, о чем-то оживленно болтают, пересмеиваются. Сцена ярко освещена. Посередине ее — киноаппарат на треноге, устремленный на публику. Кинооператоры, побегав вначале, успокоились, все «точки» выбраны.

Подсудимые сидят на своих местах. Ни словом не обмениваются один с другим. Молчат. Ждут внешне терпеливо. У Ремлингера — ну, скажем так, «медвежья болезнь». От страха, конечно. Он обращается к часовому. Тот несколько раз выводит его за сцену. Возвращаясь на свое место, Ремлингер сидит на стуле отвалившись, «по-генеральски». Скотки часто поглядывает на публику. Бем устремил взор в пространство, вид у него подавленный. Штрюфинг, опустив голову, разглядывает свои нервничающие пальцы. Герер довольно живо и бестрепетно поглядывает по сторонам, ерзая, на стуле, как и Дюре.

Неподвижен, порой только оглаживает рукой волосы Зоненфельд. Из-под насупленных бровей его глубоко сидящие глаза (я вижу в бинокль) то устремляются на публику (изучающим взглядом пристально глядит, потом, словно вспомнив, — отводит глаза), то на потолок, то вдоль сцены.

А в общем все часто поглядывают туда, откуда должен выйти суд.

Четверо солдат стоят за спинами немцев — двое за скамьей подсудимых, двое снаружи барьеров. На груди двоих из солдат медали «За оборону Ленинграда», и у всех четверых — медали «За победу над Германией». Эти медали сверкают над подсудимыми, как символ высшей справедливости!

Визе, держа на коленях какие-то бумажки, перелистывает, читает их, потом отрывается, глядит на сцену выжидающим взглядом, томится, снова ищет, чем бы занять время. Энгель все трет и трет ладонью свое отвратительное, бандитское лицо, лицо преступного, большого осла. Самый осмысленный взгляд — у Зоненфельда: мрачный, насупленный…

9 часов 20 минут вечера

Звонок. В зал набиваются люди, с шумом. Ремлингер беспокойно оглядывается. Все подсудимые глядят туда, откуда должен появиться суд, пожирают глазами проход за кулисы и отводят их.

Опять — «юпитеры»…

Суд идет!

«Приговор

именем Союза Советских Социалистических Республик, с 28 декабря 1945 года по 4 января 1946 года Военный трибунал Ленинградского военного округа в составе: председателя — подполковника юстиции Комлева, членов: подполковника юстиции Петрова и майора юстиции Антонюк, при секретаре майоре юстиции Проскурякове, с участием государственного обвинителя — военного прокурора Ленинградского военного округа — генерал-майора юстиции Петровского и защиты по назначению суда — адвокатов: Зимина, Волкова, Борхова, Галебског и Кроленко в открытом судебном заседании в городе Ленинграде рассмотрел дело о зверствах немецко-фашистских захватчиков в Ленинградской области, по которому обвиняются бывшие военнослужащие германской армии…»

…Я не стал записывать текст приговора, потому что он полностью будет завтра опубликован в печати и потому, что в нем повторяется многое из того, что мною уже записано. Кое-что, касающееся конкретной виновности каждого подсудимого, доказанное судом, излагаю здесь кратко: Ремлингер признан виновным в том, что

«…в соответствии с общими планами и указаниями верховного командования германской армии, проводил политику истребления мирного советского населения, сожжения и разрушения населенных пунктов, угонов советских граждан в немецкое рабство, грабежей и издевательств над населением.

В конце 1943 года и начале 1944 года по указаниям подсудимого Ремлингер был проведен ряд карательных экспедиций, во время которых были расстреляны и сожжены тысячи советских граждан.