Ленинград действует. Книга 3

Тишина и на фронте, повсюду. Некий мирный период войны, конечно, — период напряженной подготовки с обеих сторон к неминуемым схваткам. Почти сравнявшееся с германским техническое оснащение Красной Армии, ее явное усиление и моральное превосходство не могут не пугать Гитлера. Немецкий генералитет, кажется, начинает постепенно «оттирать» его от командования, ему не так уж просто бросить свои армии одним своим словом в новые авантюры, коих после Сталинграда и Африки все, кто может в Германии мыслить разумно, боятся. Вот и приходится Гитлеру теперь рассчитывать каждый свой шаг, думать о коммуникациях, о стягивании крупных резервов, о недовольстве населения Германии. Думать о неожиданностях, какие непрестанно усиливающаяся наша армия может преподнести ему. И если наше умное, уже очень опытное командование тоже тратит драгоценное время на подготовку, то тратит его, конечно, не зря…

Вот и тишина — пока! Нет затишья только в небесах — авиация и наша и немецкая действуют. Немцы стараются бомбить все пути подвоза к Ленинграду, особенно станции и мосты единственной железной дороги и пристани на Ладожском озере. Заодно тщатся, как запасную цель, бомбить Ленинград. Но это удается редко и только их отдельным прорвавшимся самолетам.

А над путями сообщения воздушные бои каждый день. Недавно, после двухлетних — с начала войны — напрасных усилий, немцам удалось разрушить мост через Волхов. Пострадал, кажется, один пролет. Сейчас мост, насколько я знаю, уже восстановлен и движение поездов продолжается. В городе да и в армии о происшедшем на Волхове почти никто не знает.

Вообще болтовни, слухов в городе нет, население давным-давно попросту не интересуется слухами и сплетнями. Все привыкли к любым военным происшествиям, все уверены в главном: в победе. Мысль о том, что вдруг да взяли бы Ленинград немцы, не возникает ни у кого, она представилась бы каждому такой нелепицей, что вызвала бы только ироническую усмешку. Штурм?

Да, штурм возможен. Начала его допустимо ожидать — даже следует ожидать — в любой день. Но результат будет плачевный для гитлеровцев! Так мыслят все. А многие вообще не верят в то, что после сталинградского опыта немцы могут решиться на штурм Ленинграда…

— А вот наши летчики, — сказал мне вчера Тихонов, — разбили Нарвский мост, и немцам теперь приходится возить все в Лужскую губу морем, а мы их долбаем на море, им туго приходится.

Николай Тихонов, как всегда, оживлен, говорлив, охоч до длинных рассказов. Его все любят, с ним все почтительны и приветливы, и он, конечно, все это действительно заслужил своими работоспособностью и энергией. Честь ему и хвала!

Я уже упоминал, что недавно в Ленинград приезжал корреспондент агентства «Юнайтед пресс» — первый американский корреспондент за все время войны. Фамилия его Шапиро. Правда, он никакой не американец: в 1926 году он окончил Московский университет, и, не ведомо никому из нас как, позже оказался в Америке. Но факт — вещь неоспоримая: он прилетел в Ленинград как американский корреспондент — агентства, обслуживающего две тысячи американских газет. Прилетел на «Дугласе», с двумя сопровождающими его нашими офицерами. Пробыл здесь три дня, улетел. Н. Тихонов и другие возили его по городу, показывали разрушения, средства ПВО и многое еще, что интересовало его.

Американскому корреспонденту везло. В день посещения им, например, Кировского района туда не лег ни один снаряд. А накануне туда же легло шестьдесят… Такая же тишина была и в контрбатарейном полку Витте. Накануне этот полк подвергался яростному обстрелу несколькими батареями так, что даже все огороды были искрошены.

Тихонов говорит, у Шапиро создалось впечатление, что город разрушен наполовину. Сразу это нам кажется неправдоподобным. Но если подумать и присмотреться, то ведь и действительно, неповрежденных домов, у которых даже стекла уцелели, в Ленинграде осталось совсем немного! Просто мы привыкли и не замечаем многого. Да и мало ли таких разрушений и повреждений, какие не так уж бросаются в глаза!.. Конечно, если судить по цифровым показателям (кои, естественно, станут гласностью только после войны), город разрушен весьма основательно.

Внешне жизнь города мало чем отличается от жизни прошлого лета. Еще больше огородов — даже, например, на груде мусора, образовавшейся на улице Герцена у разрушенного (а ныне закрытого фальшивой фанерной стеною) дома, разведен огород! Кстати, на той фанерной стене разрисовывавшие ее художники вывели, как обычно выводится дата окончания постройки дома, цифру: «1942».

Да, печально выглядит городское «строительство» 1942 года! Фанерная стена, прикрывающая зияющий провал!

Торгуют магазины, особенно книжные. Прохожие невозмутимы, неторопливы.

Попадаются — правда, очень редко — хорошо одетые женщины. Но, конечно, не меньше половины всех проходящих по улицам — военные.