Ленинград действует. Книга 3

Остановились на перекрестке шоссе, не доезжая Иван-Города, там, где был прежде собор и где мы увидели холм, состоящий из битого кирпича, окруженный остатками сгоревших, взорванных домов, машин, танков, обозов…

В часы после штурма Нарвы. Июль 1944 г.

Впереди не было переправы. Все, кто подъезжали сюда, опасались бомбежки с воздуха, но деваться все равно было некуда, и тысячи машин, скопившись правее (куда поехали вдоль реки и мы), стояли по многу часов. И каждый человек в эти часы — до глубокой ночи, а то и до утра — думал: вот-вот бомбежка начнется.

По Госпитальной улице, ведущей к бывшему Кирпичному заводу, мы пробрались туда, где наводили в это время понтонный мост. И стали там в пробке на дороге, избитой и пыльной, среди желтеющей озимой пшеницы.

Напротив нас выделялся тусклой зеленой окраской массивный немецкий бронеколпак, в нем уже не было скорострельной пушки, а рядом с ним зияла круглая воронка от авиабомбы, лежали разбросанные колеса, обломки телеги и несло невыносимо трупным запахом. Обочины дороги были минированы, и все же я в конце концов вылез в пшеницу и, лежа, глядел на голубое небо, на горящий за рекой город Нарву, на великолепные, устоявшие от полного разрушения стены и башни древних крепостей — Иван-Города и Германова замка. Вокруг них в овраге продолжались пожары, вздымавшие к небу где черный, а где бурый дым.

Мы вышли на берег переулочком. Он состоял из расщепленных снарядами и раздавленных деревянных домиков да громоздившихся в овраге один над другим блиндажей. На них, не найдя другого места, влезли, замерли танки — замаскированные ветвями и всяким лоскутьем. Тут, на самом берегу, отграниченном от воды кое-где уцелевшим маскировочным забором из тростника, кольев и досок, блуждали среди трофейного хлама полураздетые солдаты. Они сушили свою одежду, варили в котелках на кострах еду, перебирали и складывали разбросанные повсюду боеприпасы. Пройдя краешком берега вниз по течению, мы вновь подошли к наводимому саперами понтонному мосту. В группе офицеров на берегу стоял энергично распоряжающийся генерал-лейтенант Б. В. Бычевский. С нашей стороны работал 5-й понтонный батальон, а с той стороны наводил переправу 21-й. Начальство всякого рода появлялось и уезжало на «виллисах» и «эмках», торопя саперов, волнуясь, что переправа наводится медленно, и стараясь ускорить дело. Оставалось навести совсем немного понтонов, саперы, группами посылаемые за материалами к берегу, кидались по мосту бегом, но они были предельно измучены. Только что на подмогу понтонерам прибыл еще один понтонный батальон — 159-й. Его командир, подполковник П. В. Скороход, с которым мы разговорились, сказал, что саперы еще в три часа утра этого дня были на Вуоксе и работают, совершив сегодня трехсоткилометровый путь.

Автомашины понтонных частей с лодками-полупонтонами тянулись от Ленинграда до Нарвы всю дорогу, то отставая от нас, то опережая. Все они теперь подкатывали сюда, и люди сразу брались за дело. Танки и самоходные орудия, все умножаясь, выстраивались чередой по-над рекой, по взгорку. Они заезжали в пшеницу, накапливались в лощинах, на буграх, среди развалин домов — повсюду. Если бы у немцев нашлись в изобилии самолеты, то они могли бы здесь изрядно напакостить нам, тем паче что зениток в эти часы я нигде на берегу не заметил.

Мы бродили тут и смотрели на все происходившее вокруг часа два или три.

Близко и далеко то и дело взрывались мины, вспыхивали новые пожары — где, казалось, гореть уже было нечему. Лихие любители упражнялись в глушении рыбы ручными и противотанковыми гранатами. В чистый воздух врывались порой волны трупной вони, ветерок, поднимаясь, кружил обрывки газет и всяких немецких бумажек.

Мы бродили по берегу, возвращались к машине, поглядывали на понтонный мост, который и через два, и через три часа все еще готов не был. Мимо меня провели под руки солдата, подорвавшегося на мине, с лицом, превращенным в кровавую кашу. Он держал перед собой распяленные ладони — кости его пальцев были оголены.

Мы опять спустились к воде и решили переправиться через реку на лодке.

Несколько полуразбитых, простреленных лодок, несколько примитивных плотов курсировало от берега к берегу, перевозя на ту сторону боеприпасы и тех, кто умудрялся грести кусками досок. На одной из таких лодок переправились и мы втроем, вместе с какими-то солдатами, коих я по пути учил искусству гребли.

Набегавшую воду мы все вычерпывали котелками. Кое-как перебрались, подплыли к тому участку берега, где мин уже не было, к бывшей пароходной пристани, от которой и следа не осталось.

Солнце садилось в дыму пожаров. Мы направились к городу и только теперь хорошо увидели: город Нарва не существует. За три последующих часа, что мы бродили по его дымным развалинам, я не нашел ни одного уцелевшего дома.