Ленинград действует. Книга 3

Так же трудятся люди и восстанавливая дом № 7 по Щербакову переулку — работы там уже начаты. Скоро начнутся они и в третьем доме — на улице Гоголя.

Первый раз сегодня я пришел сюда вместе с заместителем председателя райсовета инженером Васильевым. На улице перед домом он познакомил меня с главным инженером Герасимовым. Тот, молодой здоровяк, стоял в группе с другими — с Захаровой, деловитого вида интеллигентной женщиной, главным инженером ремстройконторы, и несколькими бригадирами.

Они обсуждали, как сделать подъездной путь и как справиться с трещинами в цоколе наружной стены, стоящей одиноко и создающей снаружи, издали, видимость существующего дома? Как сделать подмостья под этими трещинами? Как организовать здесь работу?

Инженеры, беседуя, едва успевали отвечать на вопросы то и дело подходивших к ним женщин: где найти такую-то бригаду? как сделать это?

— Как пройти на перекрытие? — спросила какая-то хорошенькая, изящная девушка.

— Вам придется для этого пробраться на крышу! — ответил Алферов.

— Так что ж, пожалуйста! За этим дело не станет, я куда хотите залезу… А только скажите, как найти ход?

Секретарь парторганизации Ленмехпрома, стоя среди развалин, называла мне имена тех, о ком стоило бы написать: плотницко-столярная бригада Белоусова (скорняка, инвалида финской войны); Макухтину (швею, ставшую в бригаде звеньевой штукатуров, коммунистку, чей муж на фронте, а ребенок в очаге); Иконникову (швею, молодую женщину, работающую плотником, испытавшую все лишения блокады и даже в сорок первом году, когда фугасная бомба попала в Гостиный двор, погребенную было под развалинами цеха, в котором работала)…

Девушки из Ленмехпрома

21 августа. Понедельник

Уже в субботу я понял, что посещать эти работы мне будет весьма интересно, и ушел оттуда с хорошим настроением, увлеченный тем, что видел и слышал.

Сегодня я посетил этот дом во второй раз. Ходил по объектам работ, лазал на крышу, где девушки и один демобилизованный красноармеец — бригада кровельщиков — закрывали железными листами крышу. Девушки смеясь перебирали на разных языках слово «гвоздь» — по-английски, по-немецки… Зашел в мансардную квартиру, в кухне которой свалено бесхозное имущество былых жильцов, а в прочих комнатах трудилось звено штукатурной бригады.

Обрабатывая заново потолок, швеи из Ленмехпрома обсуждали «безобразие»: их работа пропала зря, потому что после того, как оштукатурили, потолок от дождя дал протечку. Их со смехом и шутками успокаивала звеньевая Савельева.

Зашел в квартиру второго этажа, где плотницкая бригада девушек из Ленмехпрома срабатывала подоконник на верстаке, — все рамы уже были сделаны.

Здесь я вновь встретился с уже знакомой мне Иконниковой — ныне здоровой, веселой девушкой, а в сорок первом году, когда она была завалена при бомбежке…

Вот что сегодня записано мной с ее слов:

— Наш цех был на четвертом этаже, я пролежала заживо погребенная с трех часов дня до вечера, с глазами и ртом, забитыми мусором, распростертая, придавленная, хотела тогда только умереть!..

Ее раскопали, она осталась жива потому, что подругу ее, лежавшую над ней, раздавило насмерть и труп этой подруги уберег девушку от тяжести каменных, сгрудившихся над ней плит. Три месяца Иконникова лежала в больнице, долго не могла шевелиться. Несколько дней нельзя было даже обмыть ей волосы. У нее оказались переломы костей. Мучения были страшными. Все, однако, зажило, только пальцы левой руки в холодную погоду ноют и плохо сгибаются.

Всю блокаду Иконникова панически боялась бомбежек и обстрелов, говорит об этом прямо и откровенно. Подруги Иконниковой, работавшие сегодня с нею вместе у верстака, молодые девушки, в тот раз находились в цехе, но засыпаны не были. Сейчас по их веселым разговорам и поведению нельзя даже предположить, что они пережили тогда! Такова и сама Иконникова…

Во дворе на груде руин работали другие бригады, в частности — Лентрикотажа. Недавно при выноске мусора под лопату попался позвоночник с ребрами. Но вообще скелетов не попадается: кости в большинстве случаев изломаны и перемешаны с мусором, известкою, кирпичом.

Под полуобрушенным потолком первого этажа мусор до половины высоты уже убран. Я стоял здесь, наблюдая, как выносят его на улицу женщины бригады Лентрикотажа. Три старушки сидели в сторонке, ленясь работать и причитая, что потолок каждую минуту может обрушиться и похоронить их. Все другие работали энергично, а две девушки, проходя с носилками мимо меня, весело крикнули: «Ну, как по-вашему, медаль заработали мы?» — «А есть у вас медали?» — «Есть, конечно… Вот нужно ее отработать, — мы и стараемся!»

Смеясь они прошли мимо.

На улице, углубляя выемку для трамвайного пути, энергично трудилась бригада Радиокомитета. Тяжелой своей работой очень довольны две девушки, только в августе окончившие техникум, а ныне, на этом, первом в их жизни строительном объекте выполняющие обязанности и десятников, и мастеров, и техников, и табельщиков — в зависимости от надобности.