Ленинград. Дневники военных лет. Книга 1

В газете — речь Гарримана. Она еще горше для нас, чем речь Черчилля. Ясно, что есть крупнейшие принципиальные расхождения между Англией, США и СССР. «Союзники не могут приступить к немедленным действиям». «Где бы ни проходил фронт в России, немцы застрянут там на зиму» (что и нужно Англии и США). Очередные комплименты русскому народу…

Если все эти речи, статьи и прочее не грандиозная игра с целью сбить с толку Гитлера, то, видимо, дело со вторым фронтом серьезно затягивается. «Таймс» и другие газеты признают затяжку — «пятно на Англии» и т. д.

…Если Англия и США не выступят осенью, Гитлер усилит удары на Востоке. Может быть, ожесточенные штурмы под Сталинградом и есть результат заминки со вторым фронтом — у немцев все еще развязаны руки.

Звонил член Военного совета товарищ Смирнов. Хочет иметь пьесу с машинки. Есть! Перепечатку и правку сделаем к 16 сентября.

Правлю второй акт. Днем немного походил по нашему садику.

…В 7 часов пришел Николай Тихонов. Его как-то взволновала вчера читка пьесы. Он попросил разрешения прийти к нам. Рады… Пришел точно. «У вас тут, как в голландском домике, а в Морской академии вы жили, как пираты в старину, — в каких-то руинах. Ветер выл, а вы поджидали, кого бы сцапать на рифах, на отмелях… Хо-хо!»

Мне кажется, что Тихонов с детства видит мир романтизированным, любит все «чрезвычайное, необычное, отстраненное». Сидели в нашей комнате и беседовали до самой тьмы. Во многом внутренние литературно-философские ощущения наши совпадают. Западная литература с трагическим вопросом: «За что?» (о войне 1914–1918 годов), литература и французская, и английская, и американская, и — с другой стороны — немецкая (Ремарк и др.) кончилась 1 сентября 1939 года… Новая война по-новому освещает всю войну 1914–1918 годов.

Литература сейчас только «варится», все в переоценках, в перестройке.

Тихонов говорил о своей работе… Хочет написать трехчастную поэму о Кавказе, о Серго, о горцах, о людях старого и нового века, о взаимовлиянии, о процессе изменения сознания, о проблеме Кавказа в истории России… Тяга России к Кавказу извечна, неистребима, органична. Говорили о Грузии, об ее природе и истории, о встречах с грузинами…

Рассказывал Тихонов о своем литературном пути. Начал писать лет четырнадцати (в 1910 году); писал о войнах, исторических потрясениях… «Откуда эти предчувствия?» — «Поколение тогда жило, видимо, войной».

Во Франции в 1935 году на Первом конгрессе писателей слова Тихонова о близости войны вызывали усмешки и возражения Ма-льро и других: «Это только впечатления от поездки в район исторических мест Соммы и Вердена». В книге Тихонова «Тень друга» удивительно точно переданы ощущения европейских бед и приближение катастроф для той же Франции.

Говорили о некоторых суевериях, о том, что война обострила эти начала в людях…

Засиделись до одиннадцати часов вечера… Подарили Тихонову «букет» для его жены: цветную капусту с нашего огорода. Шутит: «Меня не задержат? Скажут, с чужого огорода». Завернули на всякий случай капусту в газету.

Беседа как-то внутренне взбудоражила литературные эмоции и мысли…

Опять и опять о городе, о Ленинграде. Хватит ли сил изобразить наш город в 1941–1942 годы? Город, где Эдгар По казался бы только бытовиком!

Догорает свеча…

14 сентября 1942 года.

Работаю. Отделка второго и третьего актов. Нашел ряд хороших мест: усилил роль «старухи» — Марьи Астафьевны. Она должна быть несколько перезрелой красавицей из народа, душевной, забавной. Вышло! Продумываю отдельные дополнительные штрихи.

В 12.45 приехали Янет и директор. Они всецело за немедленное начало репетиций. Завтра в 12 часов услышим о решении.

Весь день — до головной боли — работали с композиторами. Сделали всю музыкальную разметку. Слушали ряд пробных номеров и вариаций.

Месяц величайших лютых боев под Сталинградом. Горит земля! Немцы пишут, что «русские дерутся, как звери, целыми сутками поливают нас огнем». «Русские превзошли себя» — из речи Ламонта в Нью-Йорке. (Желаем того же и американцам!)…

15 сентября 1942 года.

…В «Знамени» № 7 прочел очерк «Германские колонизаторы на Украине». Второй год там идет какая-то «деятельность» — немецкая администрация, частники, петлюровцы, продажные журналисты, какие-то «теоретики», немецкие инженеры, немецкие акционерные общества и т. д. Читать об этом — мучительно. На Украине все было так близко, так дорого нам.

Жесточайшие бои у Сталинграда, у Моздока (в горах выпал первый снег).

Вчера Ольга Константиновна рассказывала о своем прошлом… Рассказывала Матюшина и о Маяковском, — как он, художник Малевич и другие громыхали в комнатах, где сейчас пишем, шумим и спорим мы… Задумчивый, хмурый Хлебников часами сидел в углу, забывая о еде. Однажды все пошли на костюмированный бал в Медицинский институт. Хлебников был одет римлянином. Встал в римской тоге на лестнице и молча простоял часа два. Потом вышел без пальто на улицу, где его немедленно забрали городовые: «Сумасшедший!..»