Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2

— Мы знали еще летом 1941 года о разногласиях с Россией, но думали, что концентрация наших войск вдоль русской границы — дипломатическое давление… И вдруг — война… (Многого не договаривал.)

В массе немцы, по мнению переводчика, не знают сути дела. Дисциплина еще жесткая…

На Ленинградском фронте немцы хоть и нервничали, но жили по-хуторски: теплые блиндажи, обжитые места… Все это полетело к чертям 12 января. Смерть немецким оккупантам! Доброта, всепрощение и прочие хорошие чувства — потом!

Весь день обстрел города, близкие разрывы. Не обращаем внимания…

Сегодня под Ленинградом наши летчики сбили 30 и подбили 6 немецких самолетов.

Все время вспышки на горизонте, канонада.

В 7 вечера по радио передали о совещании Рузвельта и Черчилля, высшего (американского и английского) армейского и морского командования, их генштабов плюс де Голль, генерал Жиро и пр.

…Полностью сообщение прослушать не удалось — началась тревога. Видимо, последние события и прием послов США и Англии в Кремле связаны между собой. Может быть, это координация действий СССР, США и Англии, начало второго фронта?

Читал морскую историю России и историю Санкт-Петербурга (неизвестное мне до сих пор издание 1903 года). Оказывается, до Петра в устье Невы было до пятидесяти русских селений.

Тревога…

28 января 1943 года.

Утром тревога…

Последние бомбежки и обстрелы сильно влияют на настроение и психику ленинградцев. Есть что-то недоуменное, усталое, есть раздражение: «В чем дело? Ведь блокада прорвана?»

Ждут прибавки хлеба.

…Взяты: Нефтегорск, Егорлыкская, Ново-Александровская… Дело идет к Тихорецкой. Под Воронежем сдалась группа войск противника. В Сталинграде сдался пехотный полк немцев и армейский полк связи во главе с командиром полка (он-то знал обстановку!).

Есть сведения о приказе Гитлера группам войск на Ленинградском и Волховском фронтах: «Держаться во что бы то ни стало…»

29 января 1943 года.

Взято Касторное; на Северном Кавказе взята Курганная и др. Награждения генералитета…

Бродили с С. К. по городу… Все новые и новые разрушения… Мрачное впечатление от площади Урицкого: порваны провода, зияют окна на фасаде Зимнего дворца (выбиты уцелевшие ранее зеркальные стекла). Выбиты стекла и в здании штаба и в угловом доме на Невском. Кое-где окна забиты фанерой и досками. На площади — костры: идет срочный ремонт поврежденной трамвайной линии.

К вечеру на улицах безлюдно.

На Миллионной — тьма, редкие прохожие. Светится одно окно в бывших казармах Преображенского полка. Внезапный луч голубого света (промчалась машина) — и искрящиеся снежинки выхвачены из тьмы.

Пустынно Марсово поле. Где-то разрывы снарядов — вспышки…

В городе по-прежнему наблюдается обостренная реакция на последние бомбежки: «Что делается? Еще никогда такого не бывало. Бьют сильнее, чем в сентябре 1941 года!..» Видимо, это просто нервы. Были бомбежки и посильней, но общая усталость, перенапряженность, надежды ленинградцев на передышку после прорыва блокады — дают себя знать.

О России. Надо до конца прочувствовать русские традиционные черты и факторы последнего 25-летия. Корень всех успехов и побед в сочетании старых и новых качеств: в уме, выносливости, смелости и силе русского народа, к которым прибавились качества коллектива сознательных, организованных граждан, патриотов советской страны, людей особого интернационального склада, с широкой человечной душой, с высокими идеями нового социального] устройства мира… В советских людях есть нечто неведомое для иностранцев. Это их и пугает, и притягивает, и волнует. Сейчас интерес к нам необычаен. Прежнего недоверия к СССР не восстановят никакие гуверы, леди астор, херсты и др., хотя рецидивы, конечно, будут.

У нас исключительное место в мире, если брать его и географически. Москва — на скрещении мировых железнодорожных, воздушных и автомобильных дорог сегодняшнего и завтрашнего дня. Через Москву пройдут новые пути, связывающие Европу с Китаем и с Индией.

В прошлом люди теснились по берегам рек, затем море стало основным средством связи, — отсюда бурный рост средиземноморской и позже — европейской атлантической цивилизации. При наличии современных видов связи и транспорта Москва становится новым мировым центром. Радиусы из Москвы идут на Мурманск, на Варшаву — Берлин — Париж — Мадрид, на Балканы, на Кавказ — Багдад, на Ташкент, на Индию, на Владивосток — Китай.

Послевоенный мир будет поражен нашим экономическим и культурным ростом. Война дала новый толчок нашей научно-технической и вообще творческой мысли — во всех областях. Мы многое проверили — и почувствовали свою мощь в полном объеме. Это чувство силы, душевной полноты необычайно благотворно скажется на всей послевоенной деятельности нашего народа.