Ленинград сражающийся, 1941–1942

Намереваясь ликвидировать СССР как государство и использовать его ресурсы для установления мирового господства Германии, ее руководители не считали себя связанными правовыми и какими-либо иными нормами и договорами; на территории СССР предполагалось установить режим жесточайшего насилия, использовать любые средства для подавления сопротивления. Один из гитлеровских главарей А. Розенберг, инструктируя своих ближайших подчиненных, заявил: «На западе Германия вне опасности, а на востоке свободна для любых действий, которые пожелает фюрер»[45]. Откровенно говорится об этом и в дневнике Геббельса: «Фюрер говорит: правдами или неправдами, но мы должны победить. Это единственный путь. Он необходим, верен и морален, а после победы кто спросит нас о методах ее достижения? У нас и так столько всего на совести, что мы не имеем права не победить, иначе весь наш народ и мы во главе его исчезнем вместе со всем, что нам дорого. <…> Наступление на Россию начнется, как только будет завершено развертывание соединений вермахта. На это уйдет еще около недели. Поход в Грецию несколько истощил запасы, поэтому подготовка к кампании в России заняла больше времени. Нам благоприятствует плохая погода на Украине, задержавшая созревание урожая и начало жатвы. Мы можем рассчитывать на получение большей ее части. Массированное наступление мы начнем в наилучшем стиле, крупнейшее, какое только знает человеческая история. Пример Наполеона больше не повторится. В первое же утро начнем бомбардировку из 10 тыс. стволов, используя мощные артиллерийские системы, которые предназначались для прорыва линии Мажино во Франции, но тогда не потребовались. Русские сосредоточились у границы. Это благоприятнейший случай для нас. Было бы более опасно, если бы они эшелонировались в глубину территории страны. У русских 180–200 дивизий, может быть, несколько меньше, в любом случае приблизительно столько же, сколько и у нас. По своему личному составу и материальному оснащению они не идут ни в какое сравнение с нашим вермахтом. Прорыв будет осуществлен на разных участках и начнет равномерно расширяться. По оценке фюрера, кампания в России займет около 4 месяцев, по моей – еще меньше. Большевизм рухнет как карточный домик. Нас ожидает беспримерное триумфальное шествие. Москва хотела бы избежать войны до тех пор, пока Европа не устанет и не истечет кровью, чтобы Сталин мог тогда большевизировать Европу и установить над ней свое господство. Эти замыслы мы перечеркнем. Наша кампания против России подготовлена настолько, насколько это вообще возможно… У нас столько резервов, что неудача полностью исключена. Кампания не имеет географических границ и будет вестись до полного уничтожения русских сухопутных сил. Если бы мы были слабыми, Россия напала бы на нас, навязала войну на два фронта. Наша акция воспрепятствует планам русских. Я оцениваю боевую мощь русских как очень низкую, более низкую, чем оценивает ее фюрер. Если какая-либо кампания может считаться надежной, то именно эта. Цель ее предельно ясна: большевизм должен быть уничтожен и изгнан из Европы. Мы не намерены восстанавливать в России царизм, мы введем истинный социализм»[46].

Дневники Геббельса опровергают утверждения тех авторов, которые заявляют, что Германия к войне с СССР вообще не готовилась. Об этом же свидетельствуют и другие документы. Вот что пишет о подготовке к войне В. Шелленберг – руководитель одной из разведывательных служб гитлеровской Германии: «Нам нужно было не отставать от стремительного темпа запущенной на всю мощь военной машины. Час большого генерального наступления становился все ближе. “Невидимые фронты” уже пришли в движение. Много усилий потребовала маскировка нашего выступления против России. Необходимо было прикрыть информационные каналы противника: мы пользовались ими только для того, чтобы сообщать дезинформирующие сведения, например, о переброске войск и грузов на запад для подготовки возобновляемой операции “Морской лев”. О том, насколько Советы верили в эту дезинформацию, можно было судить по тому, что еще 21 июня русские пехотные батальоны, стоявшие в Брест-Литовской цитадели, занимались строевой подготовкой под музыку, готовясь к параду»[47].

Записки в дневниках Геббельса, сделанные в мае-июле 1941 г., показывают, в каких направлениях велась подготовка к нападению на СССР военным и другими ведомствами, самим Министерством пропаганды, какая судьба готовилась для Советского государства: «Создание великой [гигантской] державы западнее Урала не может снова встать на повестку дня, даже если бы нам для этого пришлось воевать 100 лет. Вся Прибалтика должна стать частью рейха. Крым с прилегающими районами (область севернее Крыма) должен быть включен в состав рейха. Приволжские районы и район Баку также. Финны хотят получить Восточную Карелию, однако ввиду больших залежей никеля Кольский полуостров должен отойти к Германии» (16 июня 1941 г.).