Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Сегодня состоялось первое (организационное) заседание созданного объединенного Ученого совета ленинградских исследовательских институтов Академии наук СССР, входящих в состав Отделения истории, языка и литературы. Открыл заседание Игнатий Юлианович Крачковский, председатель организованного объединенного Ученого совета. Он в кратких словах осветил деятельность Комиссии Президиума по делам ленинградских учреждений Академии наук и указал на необходимость создания полномочного Ученого совета, который мог бы давать по защите диссертаций докторские степени, направлять и контролировать научную работу, ведущуюся в институтах. Из высказываний собравшихся выяснилось, что еще целый ряд функций должен принадлежать Совету. Это охрана научных, библиотечных, музейных, архивных ценностей в учреждениях АН и у отдельных ученых (мое выступление); консультации по научным вопросам, в частности по преподаванию истории в средней школе; руководство популяризаторской работой, особенно в области научно-военной тематики, например по вопросам военной географии; координирование больших, предпринятых в Академии наук, работ, например по празднованию 450-летия открытия Америки и др. Все приветствовали новосозданный ученый центр, пожалуй, сейчас единственный в Ленинграде, так как с эвакуацией Университета, Политехнического института и других высших учебных и научных учреждений научная жизнь в них прекратилась, но многие ученые остались в Ленинграде. Теперь Академии наук приходится быть единственным научным центром в Ленинграде.

Надо отдать справедливость И. Ю. Крачковскому – он отлично справился со своей задачей. Сказал прекрасную продуманную речь и отлично резюмировал высказывания собравшихся. В своей речи он указывал на ту большую ответственность за все дело культуры в таком большом центре, как Ленинград, где, несмотря на умерших и эвакуировавшихся ученых, остались мощные научные коллективы, имеющие под собой и научную базу. Исключительная роль выпадает на долю оставшихся в Ленинграде ученых по сохранению и продолжению научной работы. Это дело культуры во всем государственном объеме. Ленинград был и остается культурным центром страны. Создание объединенного Ученого совета исследовательских институтов Академии наук СССР в Ленинграде – это веление долга и научной совести… И. Ю. говорил просто, спокойно, без аффектации, и это производило тем более сильное впечатление. Сам он был внешне спокоен и, как всегда, предупредителен и деликатен, без всяких «эмоций» по своему обыкновению. А дома у него жена больна дизентерией, сестра и зять лежат. Никто, кроме сестры его жены, не помогает. Никого не могут найти не только за деньги, но и за хлеб… Это подвиг – при таких условиях не только вести, но и организовать научную работу. Сегодня вписывается славная страница в историю Академии наук. Ее надо запомнить. Страница из последней, творящейся в дни страшной войны.

Собралось немало народу. Это все те, кто выжил и переживает великие испытания, оставшись в Ленинграде, героические деятели науки. Среди них – директор ЛО Института истории Ковалев, директор Института ист[ории] материальной] культуры Бибиков, директор] Института этнографии Абрамзон и Музея этнографии – Ольдерогге. Из тех же и других институтов сотрудники-доктора: Андреев, Любименко и еще несколько человек, всего десятка три-четыре. Пришли и не члены Совета, в качестве гостей, так как заседание было открытое.

Главное здание не отапливается. Пытались подготовить для заседания одну комнату, а печи задымили. Пришлось провести заседание в комнате бухгалтерии. Туда и набились все пришедшие, разместившись как попало. Узнал много новостей. Среди них – совершенно невероятную вещь. На прошлой неделе было получено распоряжение выехать из Ленинграда в течение 24 часов – Крачковскому, Карпинским, Павловой (вдова Ивана Петровича) и самому начальнику ЛАХУ т[ов]. Федосееву. Это совершенно невероятное распоряжение Федосеев поехал выяснять в комитет партии. Когда там поняли «смысл» этого вопроса, то забили тревогу. После долгих и упорных справок выяснилось, что тут действительно произошла ошибка. Не к немедленному выселению из Ленинграда предназначались эти лица, а к выдаче им в экстренном порядке помощи продовольствием, т. е. пайка. Но все это выяснилось только по явной парадоксальности и нелепости, ввиду таких имен, как Павлова, как Крачковский. В противном случае приказ должен был быть выполнен беспрекословно. Но вот уже в другом случае ничего уже поделать нельзя – бухгалтер ЛАХУ получил сегодня предписание покинуть Ленинград в 24 часа. Его фамилия Реддер. Оказывается, что всех жителей с немецкими фамилиями выселяют из города. Реддер – не немец, а швед по деду или даже прадеду. Ехать по своему болезненному состоянию он почти не может; жена его тоже больна. Она была преподавателем немецкого языка в Университете и не могла эвакуироваться вместе с другими.

Князев Г. А. Дни великих испытаний. Дневники 1941–1945. СПб., 2009. С. 590–592.

УКАЗАНИЯ