Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде

Вслед за корпусом потянулись в прорыв войска 2-й ударной армии и артиллерия РГК. Наступление велось, по существу, с открытыми флангами, поскольку соседние армии значительно отставали.

По согласованию со Ставкой было принято решение о перенесении всех усилий Волховского фронта в направлении Спасской Полисти и Любани. Приостановившая наступление 4-я армия расширила свой оперативный участок за счет 59-й армии, а последняя сдвинулась еще южнее, почти в тыл 2-й ударной. Таким образом, в направлении Спасской Полисти создавалась группировка войск трех армий: в центре на 15-километровом участке наступала 2- я ударная, справа и слева от нее — основные силы 59-й и 52-й армий, имевшие задачу расширить брешь.

Ширина прорыва по западному берегу реки Волхов достигла 25 км, но в районе Мясного Бора она сужалась до 3–4 км. В этой горловине развернулись кровопролитные бои. На правом фланге генерал Галанин шестью дивизиями безуспешно пытался прорвать вражескую оборону на 10-километровом участке Трегубово — Спасская Полисть, обороняемом 215-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта Кнайсса. В течение нескольких недель не сдавала позиций в деревне Мостки сборная «бригада Кехлинга». Потери 59-й армии в живой силе составили к концу месяца более 16 тысяч человек. Такое же положение сложилось и на левом фланге, где 52-я армия в составе пяти дивизий, после многочисленных атак на деревни Копцы и Любцы, которые удерживала 126-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Лаукса, сама перешла к обороне.

В боях за деревню Копцы подвиг совершили бойцы Красной Армии 225-й стрелковой дивизии сержант И.С. Герасименко, рядовые A.C. Красилов и Л.А. Черем-нов, одновременно закрывшие собой три амбразуры вражеских дзотов. Никаких подробностей этого ночного боя нигде не приводится, кроме довольно путаного донесения начальника политуправления фронта дивизионного комиссара Горохова:

«Разведчики Арсенин, Лифанов и Селезнев бросились к первому дзоту и через дымоходные трубы и двери гранатами стали уничтожать фашистский гарнизон. (Довольно необычный способ вести разведку, но ясно, что действовала группа блокировщиков.) По разведчикам открыли огонь из других, близко расположенных дзотов. Заметив это, Герасименко, Черемнов и Красиков (Красиковым он был и в выпущенной Госкиноиздатом листовке, потом оказался Красиловым) подбежали к ним, забросали гранатами и через амбразуры вытащили пулеметы, чтобы применить их против врага. В это время разведчики подверглись новому обстрелу из трех ранее молчавших пулеметных точек, огонь которых мог вывести из строя всю группу. Ближе всех других к этим пулеметным дзотам были сержант Герасименко и его бойцы Черемнов и Красиков. По команде Герасименко каждый из них бросился к одной из точек, но гранат уже не было (Кончились у всех сразу?), а винтовкой не остановишь пулеметного огня. (Неясно, куда подевались вытащенные из амбразур пулеметы.) Медлить нельзя было, и у всех троих одновременно возникло одно решение — без всякой команды, не сговариваясь, они бросились на дзоты и своими телами закрыли их амбразуры. Вражеские пулеметы замолкли. Остальные разведчики окружили дзоты и взорвали их. Полтора часа еще длился бой. Смело и беспощадно сражались разведчики, мстя за смерть боевых товарищей. Они уничтожили 55 солдат и офицеров и взорвали 6 дзотов. (Из наших, судя по всему, больше никто не погиб или погиб не так геройски.)

Сомнения вызывает то обстоятельство, что ни одной армии мира такого рода подвиги, противоречащие законам физики и человеческой психологии, оказались не по плечу. (Пуля весом 12,8 грамма из MG-34 вылетает со скоростью 755 м/с, силу удара подсчитайте сами. Писатель-фронтовик Виктор Астафьев, обсуждая с другим фронтовиком, Вячеславом Кондратьевым, подвиг Александра Матросова, заметил: «Грудью на дот, он конечно же не бросался… Амбразуру, ты знаешь, даже сытой комиссарской жопой не закрыть…».)

А тем временем части 2-й ударной армии все дальше углублялись в леса и незамерзающие болота. Только вперед!

«Как ни странно звучит, — пишет X. Польман, — но исход боя решался не в глубине территории у острия наступательных клиньев противника, врезавшихся далеко в леса тыла, какими бы угрожающими эти клинья ни казались на карте, а на месте прорыва Волхова и у шоссе Новгород— Чудово, т. е. у населенных пунктов Мясной Бор, Мостки и Спасская Полисть. Это ясно сознавало командование группы армий «Север», которое в соответствии с этим планировало свои контрмероприятия. Это поняли также солдаты, унтер-офицеры и офицеры, которые с особой стойкостью и упорством сражались здесь за каждый квадратный метр земли.

Советское командование, несмотря на все усилия, явно недостаточно серьезно отнеслось здесь к немецкому сопротивлению и положилось на эффективность своего удара в глубину вместо того, чтобы сначала наступать по обеим сторонам шоссе на север и на юг».