Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде

Хорошо, если попадется лодке одинокая беззащитная лайба. Можно всплыть и, покуривая, глядеть с мостика, как она тонет. Но серьезные цели идут под охраной конвоев. Удалось командиру выйти на курс атаки незамеченным — его счастье. Но торпеда пошли — лодка себя обнаружила. Перископ вниз! Крутой дифферент на нос, и, отваливаясь, поглубже и подальше. Корабли охранения сейчас вцепятся в тебя гидролокаторами, перепашут глубину сериями бомб. И единственное «подтверждение» — слышали взрыв. Или два. Куда попала торпеда — в транспорт? В корабль охранения? В скалу? Это на лодке никому не известно. А если попали в транспорт — утонул он или нет? А если утопили транспорт — велик ли он был? Один командир знает. Командир его видел в перископ несколько секунд, сквозь дождь, туман или в ночной мгле. И командир по возвращении рапортует: утопил сухогруз, двадцать тысяч тонн. Матиясевич Алексей Михайлович, знаменитый подводник (до войны — капитан торгового флота), спорил с командирами лодок: «Нет сейчас на Балтике таких больших судов! Ну, четыре, ну, пять тысяч тонн. А ты загнул — двадцать!»

Командиры лодок на него обижались. Сам Матиясевич писал в своих донесениях честно: транспорт, примерно две тысячи тонн. За это на Матиясевича обижалось начальство. Начальство получало ордена за подчиненных, и ему нужны были «весомые» победы…

С презрением и насмешкой Грищенко и Матиясевич говорили о Травкине. Травкин имел на своем счету одиннадцать побед, носил Золотую Звезду. Оказалось, что победа у него всего одна, незначительное судно. Остальное — плод продуманной дезинформации. Травкин имел «надежных» свидетелей, фельдшера и комиссара. Они глядели в перископ, подписывали акт. Только атака была ложной. Стреляли в берег либо в чистое море. Экипаж догадывался, но помалкивал. Война дело такое, вякнешь лишнее — и закопают тебя в штрафроте, в Синявинских болотах».

Система работала и устраивала всех. Да и ладно: экипаж неделями сидел в «трубе», которая в любой момент могла стать и часто становилась общей могилой, каждая минута похода была связана со смертельным риском, — простим военморам их «шалости». Другое дело, что после войны из этой «липы» выросла развесистая «Летопись морской славы», под сенью которой похоронили настоящую историю советского флота.

Наступление зимы и приближение ледостава заставили к началу декабря прекратить действия подводных лодок на неприятельских морских коммуникациях и возвратить их в базы. С июня по ноябрь 1942 года советские подводники, потеряв 12 экипажей, уничтожили на Балтике, по официальным данным, около 60 вражеских судов общим тоннажем до 150 тысяч тонн. По сведениям противника, подводные лодки КБФ за полгода потопили и повредили не более 10–15 транспортных судов, включая несколько шведских, торпедированных в территориальных водах нейтральной Швеции. Правда, в сентябре у германского командования возникали трудности с организацией конвойной службы ввиду нехватки кораблей охранения, вследствие чего в немецких и финских портах скопилось много транспортов, ожидавших очереди.

Глава 11 ОПЕРАЦИЯ «ИСКРА» (12–25 января 1943 года)

Осенью 1942 года внимание всего мира было приковано к одной точке советско-германского фронта — Сталинграду. Город давно превратился в груды развалин, армия В.И. Чуйкова, истекавшая кровью, расчлененная на три части, удерживала лишь узкую полоску берега Волги. Обе стороны непрерывно наращивали силы, и Сталинград держался, превращаясь во «всепожирающий фокус», в котором сгорали батальоны, полки и дивизии вермахта. Гитлер снимал их с других участков фронта и бросал в гремевшее на юге сражение. С начала октября из группы армий «Север» начался отток самых боеспособных соединений. В район Сталинграда перебазировался 8-й авиакорпус, уехал за маршальским жезлом и вскоре тоже оказался под Сталинградом фельдмаршал Манштейн.

Из состава 18-й армии убыли 12-я танковая, 20-я моторизованная, 269, 93, 291, 58 и 225-я пехотные дивизии. Взамен Линдеман получил 69-ю пехотную, а также «условно пригодные» 1, 9 и 10-ю авиаполевую дивизии. Формирование авиаполевьгх дивизий, ввиду больших потерь в сухопутных войсках, началось по инициативе Геринга во второй половине сентября 1942 года. Первоначально они не имели полкового звена, а состояли из четырех батальонов и артиллерийского дивизиона, комплектовались личным составом наземных служб ВВС и зенитной артиллерии, не имевших навыков общевойскового боя, вооружение имели легкое, в том числе и русские трехлинейки. Таким образом, германская группировка под Ленинградом уменьшалась количественно и ухудшалась качественно.