Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде

Много убитых я видел до этого и потом, но зрелище Погостья весной 1942 года было единственным в своем роде! Как символ жестокой борьбы возвышался над заснеженным полем моряк из морской пехоты, сраженный в момент броска гранаты. Он так и замерз в напряженной позе. Медные пуговицы на черном бушлате сверкали в лучах солнца. Был тут и пехотинец, который, уже раненным, стал перевязывать ногу и застыл, сраженный новой пулей. Бинт в его руках всю зиму трепетал на ветру… Это жуткое зрелище навсегда запечатлелось в моей памяти. В подсознании еще крепче: я приобрел неизменный, повторяющийся постоянно, сон — груда мертвых тел у железной дороги…

Погостье все же взяли. Сперва станцию, потом деревню, вернее места, где все это когда-то было. Пришла дивизия вятских мужичков, низкорослых, кривоногих, жилистых, скуластых. «Эх, мать твою! Была не была!» — полезли они на немецкие дзоты, выкурили фрицев, все повзрывали и продвинулись метров на пятьсот. Как раз это и было нужно. По их телам в прорыв бросили стрелковый корпус, и армия двинулась вперед. И вновь на пути ее встали немецкие подкрепления. А Ставка гнала все новые дивизии в заранее обреченные на неудачу атаки. Выполнялась директива Великого Вождя Всех Народов и Мудрого Полководца, предписывавшая нанести поражение Германии в 1942 году».

Тактика, вполне достойная именоваться «трехрядкой Федюнинского», куда там баталисту Верещагину, с его «Апофеозом войны».

К середине марта 54-й армии удалось продвинуться еще на 15 км, как скромно отметил командарм, — «ценой больших усилий». В Журнале боевых действий армии приводится состав 11-й стрелковой дивизии на 13 марта: курсы младшего комсостава — 54, заградительный отряд — 51, минометный дивизион — 25, 320-й стрелковый полк — 57, 163-й полк — 112, 219-й полк — 27 человек. Итого, 326 «активных штыков», вместе с заградотрядом, который имел несколько другую специализацию, чем борьба с огневыми точками врага. Однако советским генералам казалось, что долгожданный прорыв уже состоялся. Именно в этот день Хозин, находившийся в штабе Федюнинского, обсуждал планы дальнейших действий со Ждановым и Кузнецовым, которые требовали скорейшего «заворота на Тосно», и уверенно обещал снять блокаду Ленинграда до наступления весенней распутицы:

«а) выход к Любани — 4–5 дней — 19–20.3;

б) перегруппировка войск — два дня — 21–22.3;

в) начало наступления на Тосненском направлении — 23.3;

г) выход в район Тосно — 27–28.3.

С товарищеским приветом ХОЗИН».

Обстановка в районе Погостья начала беспокоить германское командование, производившее в это время перегруппировку сил для проведения операции по «закупориванию» Любанской «бутыли». Соединение частей Клыкова и Федюнинского, которых разделяли 30 км, грозило окружением сразу шести немецким дивизиям. За вторую половину месяца название русской деревни Погостье в дневнике генерала Гальдера с тревогой и надеждой упоминается одиннадцать раз. Но все обошлось: 269-я пехотная устояла.

Затем подоспели подкрепления, и продуманными контрударами немцы к 30 марта стабилизировали положение.

«Труднее всего мне было под Погостьем зимой тысяча девятьсот сорок второго года, — признался через двадцать лет генерал Федюнинский. — Четыре месяца изнурительных, кровопролитных, а главное, малоуспешных боев в лесистом и болотистом крае между Мгой и Тихвином навсегда оставили у меня тяжелые воспоминания». В марте 54-я армия понесла наибольшие потери — 43 тысячи бойцов, — не выполнив поставленной задачи, но отбив у противника 400 квадратных километров болотистого леса и две деревни — Зенино и Кондую. Фронт оказавшейся в «мешке» армии пролег по рубежу: ручей Дубок северо-западнее Погостья — деревни Веняголово — Макарьевская пустынь — Смердыня — Кородыня — Липовик — Дубовик и далее по железной дороге. Взять эти деревни не удалось, несмотря на многочисленные попытки.

59-я армия, исполняя директиву фронта перехватить шоссе и железную дорогу Чудово — Новгород севернее Спасской Полисти, пыталась встречными ударами 378-й и 111-й стрелковых дивизий с запада и 377-й и 92-й дивизий с востока срезать немецкий «палец» — узкую полоску насквозь простреливаемых позиций, не превышавшую 3–4 километра в ширину, протянувшуюся от Трегубово к Мосткам.

2-я ударная 14 марта отбила Красную Горку, и это был последний успех.

Увлеченное организацией прорывов и разгромов, наше командование не заметило, что противник готовит адекватный ответ.

15 марта немцы, завершив сосредоточение ударных кулаков, при поддержке авиации 1-го воздушного флота начали операцию «Раубтир» и к исходу 18 марта встречными ударами с севера и юга перекрыли горловину в четырех километрах к западу от Мясного Бора, перерезав коммуникации 2-й ударной армии. Теперь ее связь с базами снабжения осуществлялась только по воздуху — учебными самолетами У-2. Соединившиеся части вермахта были объединены в боевую группу «Вюнненберг» и немедленно приступили к оборудованию отсечной позиции по рекам Полисть и Глушица.