Читаем Ленинградский дневник (сборник) полностью

Ленинградский дневник (сборник)

Послушай,об этом не говорят,а ты рассказал всем.…Еретик был счастлив, когда, горя,он мог оставаться нем.И, как ни грызет огонь плеча,как возле ни воет толпа,он, губы сжав, мог не кричать,на черную злость попа.А ты – о, ты испугался гореть!Так что ж кричишь, горя?…Нет, даже на самом большом кострео боли не говорят!

14 ноября 1926

Дон Кихот

Проходя по проспекту,сведенному в зимней сухотке,ты видал ли в витрине,что с краю морозом запенена,поставлен бронзовый Дон Кихотмежду бюстами Маркса и Ленина?Ты ведь помнишь?Когда-то его обманули сеньоры,и волшебную лошадь подменилидощатой назло…И печального Дона слепым ожиданьем свело…Ты – я знаю – прошел и не кинулскользящего взгляда,ну а мне зацепиться зрачками за все – нипочем.Вечерами подолгустояла я с рыцарем рядом,никогда не смеясь над потертым щитом и мечом.Да, другие теперьи шлемы, и щит, и оружье,но во многих остался, годами и бурейне смененный,Дон Кихот, заблудившийсямежду Марксом и Лениным.…Вот затихнет звон трамваевк двум часам;на проспекте, уставая,стынет гам.Только рыцарь не задремлетна коне, –всё обещанную землюждет в окне?И пускай застыли рукив стали лат:он готов, готов на мукиу стекла…И не знает он, недужный,что сейчасникому совсем не нуженздесь – у нас.Пусть не знает –не перечь:пусть, сжимаяверный меч,только улицтонкий ходкараулитДон Кихот…

1927

Грипп

Эти сны меня уморятв злой тоске!..Снилось мне, что я у моря,на песке…И мельте́шит альбатросовбелизна,И песков сырую россыпьмнет волна.Я одна на побережье,на песке.Чей-то парус небо режетвдалеке…И густое солнце стелетзной вокруг……Я очнулась на постелився в жару…Но вокруг еще – кораллы,моря хрип…Мне сказали – захворала!Это – грипп…«Да, конечно, это климатподкачал…Ты просил меня, любимый,не скучать.Я старалась не заплакатьпри тебе…Но зачем такая слякоть,свист в трубе?!Я боюсь – меня уморятгорода…Мы с тобой увидим морескоро… да?»

31 января 1927

Беатриче

В небе грозно бродят тучи,закрываю Данте я…В сумрак стройный и дремучийвходит комната моя…Часто-часто сердце кличетв эти злые вечера:Беатриче, Беатриче,неизвестная сестра…Почему у нас не могуттак лелеять и любить?Даже радость и тревогуне укроешь от обид…Почему у нас не верят,а позорно и смешнотак любить, как Алигьериполюбил тебя – давно?..Тупорылыми словамиможет броситься любой,заклеймили сами, самиэту строгую любовь…И напрасно сердце кличет,затихая ввечеру,Беатриче, Беатриче,непонятную сестру.

1 октября 1927