Ленинградский каталог

Он сам умывальник. Вроде понятная вещь, от слова «умывание». А все же — что это за штука? Умывальник — это ведь не раковина с краном. Умывальник, он к водопроводу не привязан, он существо самостоятельное, поэтому он мог гнаться за грязнулей. В Ленинграде в 30-е годы уже умывались из водопровода, а вот в Новгороде, в Старой Руссе, куда мы часто приезжали, — там еще стояли умывальники. Это были сооружения из мрамора, с зеркалом, а сзади в цинковый ящик наливалась вода, впереди был краник либо сосок. Внизу под раковиной стояло ведро, куда стекала грязная вода. Умывальники были весьма солидные, отделанные бронзой, полированным деревом, а были и железные, простенькие. Воду наливали кувшином. Кувшин специальный — белый эмалированный.

Умывальник — сооружение громоздкое, хлопотное, не сравнить с нынешней раковиной, что стоит в ванной. Один кран холодной воды, другой — горячей, лей сколько хочешь, плескайся, мойся, и никаких забот: не надо принести воду, унести воду. Но, между прочим, в этом-то «принести-унести» было и преимущество старого умывальника: воду в нем тратили экономно. Столько, сколько нужно, чтобы умыться. Лишнего не лили, подставляли ладошки, пальцев не растопыривали. Каждое ведро требовало труда. Так что все затраты были разумны, и умывальник заставлял соблюдать режим экономии.

Одни вещи исчезают вместе со своими названиями, поскольку названия не живут сами по себе, осиротелые. Другие вещи отдают свои названия. Холодильник был еще во времена Пушкина — ведерце со льдом, куда ставили бутылки вина. И теперь в хороших ресторанах подают такое ведерце. Но его уже не называют холодильником. Имя это отобрал себе электрический холодильник. Что такое «пресс-папье»? А то еще — «клякс-папир»? Многие не знают этих слов, пресс-папье не продаются, не употребляются, нет и названия такого. Пресс-папье сейчас ни к чему, ибо чернилами не пишут. Раньше же повсюду имелись пресс-папье: на почте, в конторах, в институтах на всех письменных столах стояли десятки, наверное, даже сотни тысяч простеньких, дешевых, массивных, дорогих, каменных, художественных, отделанных бронзой; все они полукруглые, снабженные розовыми, белыми промокашками, ими сушили — промокали написанные бумаги.

У моей мамы были щипцы для завивки волос. Щипцы нагревали на огне, затем накручивали на них волосы. Это было самое распространенное женское оборудование. Такое же, как позднее бигуди. Эти щипцы стали электрощипцами. А самовар стал электросамоваром, утюг — электроутюгом, лампа перешла от керосиновой к электрической.

Вещи сменяются все быстрее. Раньше они жили подолгу, переходили от отцов к детям, годились и внукам, их оставляли в наследство, они считались фамильной гордостью.

Возьмем ту же керосиновую лампу. Вы знаете, когда появилась керосиновая лампа? В 1853 году! В 30-е годы XX века она уже покидала города, я застал ее в деревне и в провинциальном городке, она доживала свой век.

О керосиновой лампе я расскажу подробнее, потому что имел случай познакомиться с человеком, который собрал большую коллекцию таких ламп. У него их больше сотни. Да плюс десятки керосиновых фонарей. Кстати, попросим художника нарисовать фонарь, вроде того, с которым отец ходил вечером в сарай, на сеновал, — это был фонарь с закрытым пламенем, известный как «летучая мышь». А почему он так назывался, никто у нас не знал. Я спросил у коллекционера, он показал мне старинный немецкий фонарь, на стекле которого было выпуклое изображение летучей мыши, отсюда и пошло.

Керосиновые лампы, начищенные, ухоженные, выстроились рядами на полках. Большие, маленькие, с абажурами венецианского стекла, с фарфоровыми расписными чашками на фигурных бронзовых подставках — каких только тут не было ламп! С голубыми стеклами. Лампы модерн, лампы рококо и совсем простенькие — маленькие жестяные. Старина, ушедшая от нас безвозвратно, — вот с каким чувством я рассматривал их. И в то же время умиленно, потому что при свете этой лампы прошла бόльшая часть жизни отца в лесничестве. При желтом свете таких ламп он и учился, и читал, и составлял свои бесконечные ведомости, отчеты, сводки по лесозаготовкам, раскуривал свои самокрутки над ламповым стеклом в токе раскаленного воздуха… Но хозяин коллекции увлек мои мысли в другую сторону. Оказывается, не что иное, как керосиновая лампа, способствовала развитию нефтяного дела. Он утверждал, что нефтяная промышленность, нефтедобыча, нефтеразработки, заводы по перегонке нефти — все обязано изобретению керосиновой лампы. Она подтолкнула, возбудила погоню за нефтью, она, эта старушка, вызвала к жизни, родила нынешнюю мощную индустрию нефти. Лампа, снабженная воздухоподдувочными каналами, давала сильный ровный свет, несравнимый с масляными лампами, и с этого времени потребовался керосин, поэтому начались бакинские нефтепромыслы, американская нефтяная горячка. Других-то потребителей не было, автомобили еще не появились. Шли 60-е годы XIX века. Керосиновая лампа быстро и победно воцарялась в домах Европы, в городах и селах России…