Ленинградский стратилат (СИ)

Валера беззаботно ответил:

— Мне так больше нравится. Лучше по чуть-чуть каждый день, чем перед каждым новолунием мучиться. Можно считать, что я просто витаминками заправляюсь. То есть гемоглобином.

— Ну, смотри… Ладно, пошел я. Не знаю точно, когда вернусь… Влад, не забудь, пожалуйста, в институт съездить вечером. Я еще перезвоню, уточню, когда Крошев освободится. А днем, ради бога, ведите себя прилично. Никакой самодеятельности, иначе…

— Хорошо. Обои будем клеить. Мы же послушные.

— Что-то не верится.

*****

А вот зря Игорь нам не верил. Мы вели себя идеально. В самом деле взялись за ремонт. Я сгонял в гастроном, снова купил муки, и работа закипела. Убили на нее почти целый день. Двигали мебель, резали обои на полотнища, карабкались на стремянку, пачкались в клейстере, без конца теряли и находили ножницы. Даже пообедать чуть не забыли. В результате оклеили полторы стены. Еще половину оставили до следующего раза, потому что окончательно выдохлись. Можно ведь и завтра доделать. Созвонились с Никитой, выяснили, что на кровь его пока не тянет. Правда, родители сказали ему, что перед рассветом он встал с кровати и бродил по квартире как лунатик. Поэтому было над чем задуматься…

Время пролетело незаметно. Игорь все ещё не появлялся, бегал по своим бракоразводным делам. Только позвонил и уточнил, когда нужно наведаться в институт. Валера по уже сложившейся привычке уселся перед телевизором, а мы с Владом отправились в не такой уж далекий путь.

*****

Мы снова поднимались по мраморной лестнице. Но теперь уже вокруг не было суеты, как в прошлый раз. Никто не мчался навстречу и не пробегал мимо. В коридоре тоже народ не мельтешил. Не хлопали двери, не слышались шаги и разговоры. Время было позднее, здание словно вымерло. Ни студентов, ни преподавателей. Только за одной из закрытых дверей, рядом с которой мы проходили, можно было уловить приглушенную мелодию. Кто-то брал несколько аккордов на пианино или рояле и после паузы опять перебирал пальцами клавиши.

Кабинет проректора нашли без проблем, Игорь подробно описал приметы. В закутке перед дверью находился ещё стол с печатной машинкой и горой папок, за которым сидела блондинка лет тридцати, с короткой стрижкой. Оторвалась от канцелярской книги, которую листала, но ничего не успела сказать, потому что дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился сам Крошев.

— Добрый вечер, ребята. Заходите… Светлана, кофе нам принеси и можешь домой идти. Рабочий день давно закончился.

Она кивнула, а мы прошли в кабинет, который оказался просторным и очень даже комфортно обставленным. Можно сказать, с размахом. Но мне почему-то особенно запомнились вишневые бархатные портьеры на окнах, свисавшие крупными складками.

— Присаживайтесь.

Хозяин кабинета сел в стоявшее у большого полированного стола кожаное кресло, нам указал на стулья напротив. — Вы уж не держите зла, что так поздно назначил встречу. Весь день нынче в суете, а завтра в Москву надо ехать.

— Так не очень поздно, — отозвался я.

— Вот и хорошо. Успеем переговорить… Влад, я еще раз отсмотрел кадры с тобой. Ты просто находка. Даже с таким неопытным оператором картинка роскошная получилась. А если в нормальном проекте… Это будет…

В кабинет тихо зашла секретарша, поставила на стол поднос с тремя чашками и блюдцами и вазочкой с шоколадным печеньем.

— Виктор Константинович, я пойду?

— Да, конечно.

Она так же неслышно удалилась, прикрыв дверь.

Кофе оказался очень ароматным, темным и густым. Над чашками поднимался запах незнакомых пряностей. Еще в нем чувствовался какой-то привкус...

— Настоящий бразильский, — сказал Крошев. — И капелька коньяку.

Мне показалось, что туда добавили не одну капельку, а много. Ну да ладно, кофе и правда оказался замечательным. Индийский по сравнению с ним был прямо совсем подозрительным напитком с запахом гари.

— Ты не должен отказываться от предложения, — продолжил Крошев. — У тебя такое будущее! Насчет перевода я договорюсь, это совершенно не проблема.

— Я подумаю, — неопределенно ответил Влад.

— Да что тут думать? Если хочешь — вместе с другом тебя переведу. Максим, ты как на это смотришь?

Тут я слегка растерялся.

— Даже не знаю… Меня-то зачем? Я… только один раз в школьном спектакле участвовал, и то… не очень удачно.

“Не очень удачно” — это было слишком мягко сказано. Правда, на сцене я провалился тогда не один, что немного утешало.

Крошев добродушно усмехнулся.

— А чем ты хочешь заниматься в жизни? Ты же не просто так выбрал филфак, верно? Уже пробовал что-то писать?

Казалось, он видит меня насквозь. Откуда только узнал о моих мечтах и недописанных фантастических рассказах в коробке под кроватью?