Ленинградское время, или Исчезающий город

А вот история Ольги Покуновой. В годы правления Михаила Горбачева она пела в бэк-вокальной части рок-банды «Санкт-Петербург».

«Может, кто-то помнит, как в начале 80-х появился в Ленинграде так называемый Отряд активного действия, ОАД. Среди прогрессивной молодежи ходили страшные слухи: тут кого-то побили, там кому-то волосы обрезали. Лютовали вообще как подмосковные любера. Короче, иду я однажды по Невскому с двумя сайгоновскими приятелями Тони и Горой. Ни к хиппи, ни к панкам мы не относились. То есть свой альтернативный взгляд на жизнь внешне проявляли слабо. Тони – красавчик типа „хеллоу, Элвис“, а Гора просто здоровенный и добрый детина. Я же – блондинка эстонского типа, у меня и кличка имелась Хельга. И только мы начали обсуждать тему ОАДа, как видим – нам навстречу идут парни, на рукавах красные повязки, а на них белым написано не ДНД (Добровольная народная дружина), как обычно, а это самое странное ОАД. И получилось, что не они нас, а мы их затормозили. Тони своим прекрасным баритоном вежливо так спрашивает:

– Ребята, а кто это вы такие и что это у вас за повязки?

Ребята отвечают:

– Мы члены Отряда активного действия, очищаем любимый город от всякой дряни.

– А от какой такой дряни? И как вы его очищаете? – не унимается Тони.

– А мы, – говорят, – ловим и бьем всяких там хиппи и панков.

Тут Гора берет их обоих за шкирки и тянет в подворотню со словами:

– А мы, ребята, и есть хиппи и панки. А ну пойдем нас бить.

Меня, как девочку, снаружи на стреме оставили. Поэтому я только и видела, как сначала из подворотни выбежал один ОАД, а минут через пятнадцать второй. Оказывается, они сначала возмутились, что силы не равны, и пригрозили позвать подмогу. Первого сразу за подмогой и отпустили. А второй просто сел на асфальт и заплакал. Пришлось и его отпустить с миром. Вот такая странная история про драку, но без драки…»

Бытовые традиции советских драк еще никто и нигде не описывал. Будем надеяться, что этот краткий экскурс подтолкнет краеведов. В заключение скажу, что:

1. Драться нехорошо.

2. Без драк, хоть в минимальном объеме, ни одна молодость не проходит.

3. Драки в ленинградское время проходили без смертоубийств. Потому что народ был добрее и потому что оружия на руках не имел.

Кафе «Сайгон»

Прошло столько лет. Мне уже и не стыдно, что в середине 70-х я считал себя поэтом.

Я иду через Аничков мост.
Вдоль гранитов щербатых.
Скоро кофе мне пить.
Невский толпами плотно забит.
Букинист разложил свои книги.
И хозяйки толпятся у лавок.
Пересуды, улыбки и крики.

На изгибах стены

Ветер треплет случайные блики.
Ремонтируют дом.
И афиши вопят о гастролях.
Мне навстречу идет старичок.
Он сердит и расстроен.
Плачет внук,
И трясутся у дедушки руки.
Обгоняя, спешит
Представитель советской науки.

Скоро шесть.

Стрелок жесть. Словно жезл – восклицательный знак.
Угловые дома
Смотрят в блюдо настенных часов.
Сам проспект как удар восклицаний.
Вой сирен, град шагов, скрип рессор.
Многотысячных лиц кинокадр.
Это жизнь!
Синих джинс пляшут старые клеши.
Скоро шесть.
Разговоров незримая сеть.
Пыль, как сто паутин, на домах.
Говорят, говорят о делах,
О вещах, не имеющих смысла.
О картинах, стихах и квартирах,
О прошедших веках.
О неоне, который не вечен
И похож на огромные свечи,
На растопленный воск…
Всевозможные слышатся речи.
Я иду через Аничков мост!

Что за странное, присущее лишь бывшей имперской столице место, кафетерий при ресторане «Москва», получивший народное название «Сайгон»! Явно в честь американо-вьетнамской войны, разразившейся в 60-е годы прошлого столетия. Открылся кафетерий осенью 1964 года и стал кульминацией кофейной революции в Ленинграде.