Ленивая пастораль - 7

И, самое главное, никакого запугивания — не хочешь, не поклоняйся.

А вот Алтарь Алекса породил что-то божественное в земном смысле: не реальное существо, а именно концепцию, идею. При чём относительно сложную, понять которую у него самого не получается. Это не нечто прямолинейное вроде "бог огня" или "бог исцеления". Если сравнивать, то до монотеистических универсалов, пожалуй, недотягивает, больше похоже на древнеегипетских богов времён активных завоеваний. Тогда боги победителей поглощали богов побеждённых, и получали богатую родословную, несколько ипостасей и крайне расширенный функционал.

«Мне нужно выдержать несколько ударов. Теперь я готова», — в голове раздался знакомый голос, и, скрепя сердце, пришлось подчиниться. Это её прорыв, её право, её понимание о необходимом.

Алекс снял барьер Формации, и оставалось только наблюдать, как разряды лупят по маленькому ядрышку, и вздрагивать, переживая за исход.

Закалка закончилась быстро по сравнению с предыдущими попытками пробить Кристаллизующую Формацию.

Тело собралось за считанные мгновения, сразу после того, как Испытание закончилось, а тёмные свинцовые тучи точно так же мгновенно рассосались.

Алекс рассматривал, кем стала Морозная Ночь. Она изменилась.

Глава 16

Надежды Морозной Ночи на сохранение прежнего облика не оправдались. Алекс ей говорил не один раз, что про прорыве он меняется каждый раз, без исключений. Бывает, что незначительно, например, кожа станет более шелковистой, но в целом, практик остаётся узнаваемым. А бывает очень сильно. И не всегда в сторону повышения красоты или мужественности. Не только как в Закрытом Пузыре, что в общем-то является исключением и аномалией, результатом действий Спящего. Такие уродства, как правило, не случаются в остальной части мира.

Весь путь практика на предыдущем этапе ведёт прорыву, а процесс прорыва — лишь закономерный финал долгой подготовки. И конечно, нельзя ничего значительно исправить в последний момент, то есть непосредственно во время прорыва. Собственно, это всего лишь один шаг в непрерывном процессе самосовершенствования, а, значит, всё-таки можно что-то ещё откорректировать в небольших рамках, но за пару дней (а иногда и мгновений) не откатить назад то, что готовилось годами или даже тысячелетиями.

Алекс смотрел на «новую» Морозную Ночь с облегчением — своей вины в перемене внешности он не углядел. Всё, что случилось — как раз результат её ускоренной практики. Ну, если только косвенно повлиял: он же показал ей парк волшебных деревьев.

— Мы сможем исправить, как ты делал это раньше? — женщина крутила в пальцах позеленевшие волосы, подведя их кончики к глазам.

— Исправить? Зачем? Ты прекрасна! — Алекс выплеснул радость от удачно проведённой «операции» с незатейливым комплиментом.

— А всё-таки? — мужчинам никогда не понять, как женщины представляют идеальную себя, и Алекс тоже не мог понять, чем недовольна Морозная Ночь.

Слегка изменилась, волосы позеленели. У неё и раньше они не были цвета, с которым можно родиться: серебряные, с металлическим отблеском.

— Вряд ли. Мы же сейчас проделали именно то, что я делал и ранее, исправляя внешность твоей подруги, например. Ну, окажешься ты в коконе из Законов, созданном мною. Ты в нём и была сейчас. Думаю, такая внешность для тебя теперь естественная. Именно она отражает то, с чем ты пришла к прорыву. Я же тоже выгляжу иначе, не как когда мы с тобой познакомились в лесной деревеньке.

— Но узнаваемо. А я сильно изменилась! — опять женщина проявила недовольство.

— Покрась волосы и ходи сгорбившись, — Алекс начал раздражаться.

— В смысле, сгорбившись? Я разве была сутулая? — возмутилась Морозная Ночь.

— Ты была чуть ниже. Вот настолько, — мужчина показал.

— Да? — именно этот момент почему-то подействовал успокаивающе. — И грудь чуть меньше.

— И лицо моложе, — Алекс создал подобие ростового зеркала, позволив новоявленному практику Зарождения Души (4) рассмотреть себя. Возможность для этого имелась: одежда-то при прорыве не появляется из ничего, она к нему не имеет отношения.

— Брови густоваты, — женщина смотрела явно не на брови, повернувшись к «зеркалу» спинной.

— Зато ресницы длинные и густые, — поспешил поддакнуть мужчина.

— И вправду… Даже слишком… Ты говорил, что мы теперь можем полноценно практиковаться в паре? — измеряя руками диаметр талию, как бы невзначай оставила тему внешности Морозная Ночь.

— Не сейчас. Нужно стабилизировать прорыв.

— Знаю. Не терпится попробовать новые силы, но чувствую, что могу навредить себе. А у тебя как прошло? — наконец женщина оторвалась от разглядывания своего обнажённого тела и осмотрела Алекса.

— Я не прорывался, не изменюсь, — улыбнулся он. — Изменился только Алтарь.

— Можно его увидеть?

— Пока я остерегаюсь его проявлять. Вышло что-то непонятное мне. Я сам не выдерживаю созерцания его.

— Тогда, возвращаемся в секту? — Алекс вернул Морозной Ночи пространственные артефакты, и она надела одно из старых платьев.

Даже Алекс, к своей одежде относившийся безразлично, заметил, что её новому облику совсем не подходит старый наряд.